Заражение. #Depressed_ esthete

ведра. Парень следует за взглядом по инерции – автоматическая машина, – в голове его мыслей нет, слабое ощущение топора.

      – Может что-нибудь еще хотите?, – с опущенными, сложенными друг на друга руками, спрашивает.

      – Нет, пока хватит.

      Отходит. Не чувствует как в спину его тычутся рентгены. Бездогадоден.

      Устройства, по одному, выключаются. Мужчина обращается к сидящим.

      – Девочки, завтра надо будет в общую группу сделать еще раз анонс предстоящего собрания, чтобы каждый увидел и пришел. Это важно. Лен, займись этим, пожалуйста.

      В Ане просыпается желание выбросить руку, выпросить себе это поручение, но сдерживается, с натугом, проглатывая густой комок слюни, перебирая пальцами кольца на них, сдерживается.

      – Да, конечно, без проблем. Может быть еще что-нибудь надо? У меня на завтра никаких особых планов и не было. Так, по мелочи только.

      – Нет, больше ничего не надо, – ее готовности умиляется.

      – Мм..эээ, – звуками Аня себя обнаруживает, – я тогда Галине буду помогать. У нее там с какими-то частями проблемы были, – и сразу осекает себя, испугана тем, что только что сказала. У Галины не может быть проблем, Галине не нужна помощь, нет ничего такого, с чем она не могла бы справиться. В поисках поддержки глядит на Сергея, но в нем ее не находит, кристаллизованное осуждение, что раскручивает ее панику спиралью, – Нет, не проблемы, конечно… хах, – нервно, – Я имела ввиду… я хотела сказать, что… ну, в смысле, что… да…

      – Ань, что ты разволновалась? – посмеиваясь, – мы поняли, что ты хотела сказать… Не переживай, – провожает слова ухмылкой, – Помоги ей конечно. Она это точно оценит, – лицо зафиксировано с выражением злорадства.

      – Да… позвоню ей завтра, – уныло от еще ранее поникшего хвостика.

      С рождения загримированное Солнцем лицо тем же, кажется, модифицированным глазами непонимающе смотрит, принимает для себя ту, преобразованную под себя, правду, что диалог этот для понимания требует контекста, а потому лучшее – отказаться от попыток его дешифровки – «их дело».

      Картинка стола размазывается, контрастность сидящих за ним – размывается, звук выключается, непонятно, о чем и вообще: говорят ли? Бестелесного автора отстраняют от них, разворачивают в иную сторону, понукая, по примеру Дарьи, отринуть контекст, для себя усвоить, что не имеет значения произошедшее здесь…

      За барной стойкой стоит высокий, лицезрит серое, мертвое, без зелени поле, что полнит зал на уровень-над гомоном, десятки не-лиц, тел, что в восприятии его больше деньги, чем живые сущности. В положении этом не более минуты, отвлекается на подсчет заработанного за смену общего блага, выписанного на желтом, с лепкой линией позади стикере, заботливо уложенного в нагрудный карман фартука. Ажиотаж вечера, кой никто не ждал, выправил бедственное положение 3,75/5 части рабочего дня.

      +50 мл