Мажор. Сделаю тебя своей. Дарья Белова

чает, посылая шумовые помехи по динамику.

      Ненавижу, когда так делают.

      Машина глохнет на светофоре. Ругаюсь. Сзади сигналят, и я нервничаю в тысячу раз сильнее.

      – Тогда созвонимся? – спешу закончить.

      Сложно сосредоточиться за рулем, когда одна рука на ручке коробки передач, другая держит телефон. С блютузом разобраться не успела, чтобы отвечать на звонок одним нажатием кнопки на руле.

      – Созвонимся. В пятницу? Вечером Арсений у твоих родителей. Могли бы провести время вместе, – не отступает. Блин.

      Может, и правда пора дать Михаилу шанс? А вдруг получится его полюбить?

      – Договорились.

      – Правда? Не врешь? – такой он милый, когда беспокоится.

      – Обещаю.

      Кладу трубку и включаю правый поворотник. Паркуюсь, как умею. Точнее, я пока никак не умею. Это вам не площадка, а город. Здесь машин видимо-невидимо!

      Сдаю задом, чтобы встать в «карман». Зрение напрягается до боли в глазах. Полоска заката очень яркая, все видится в красно-оранжевом свете. Удар!

      Вот черт!

      Выбегаю из машины. Точно. Задела соседнюю машину задним бампером. Большой джип черного цвета. А моя машинка красная. На боку у этого монстра виден мой отпечаток. Что может быть хуже?

      Наверное, юрист, который думает, как бы скрыться. Включаю «аварийку» и, плюнув на эту махину с питерскими номерами, стремлюсь к входу в спортивный центр.Сердце бьется как одичавшее.

      – Прошу прощения, – обращаюсь к администратору, – последняя группа давно закончила заниматься?

      В холле тишина. Ни одного ребенка, ни одной безумной мамочки. Одна я с папкой наперевес.

      – Уже как сорок минут назад, – раздраженно отвечает и улыбается.

      – Я мама Арсения Белинского. Моя бабушка, то есть моя мама и бабушка сына, не смогла его забрать, и я ехала через весь город. Опоздала…

      – Вижу.

      – Так где он?

      Долгий вдох, такой же выдох. Сама на пределе своего терпения.

      – В тренерской. Полагаю, ждет, когда родители заберут своего ребенка. Мы вам звонили, но вы не отвечали.

      Мысленно бью себя по лбу.

      – Я, когда за рулем, на телефон стараюсь не отвечать.

      Волнение, поселившееся между ребер, противно щекочет их. Мне как будто не хватает воздуха. Хотя… я же бежала? От этого. Точно.

      Щеки горят, как и губы, шея и грудная клетка. Состояние странное, лихорадочное.

      Вхожу в небольшой зал, покрытый весь синими матами. Болезненные воспоминания стягивают, а ноги прекращают движение.

      Стучусь в единственную дверь. Руки дрожат, словно я тяжести весь день таскала. Натягиваю улыбку, по-другому не получается.

      – Разрешите? Я за Арс…

      Останавливаюсь как вкопанная. Пульс запускает новый поток крови с дикой скоростью.

      Мой сын сидит на диване и играет в какую-то игру… со своим отцом – Стасом Авериным.

      Вмиг внутри все вскрывается, как нарыв. Подключается страх.

      Последнее, что я хочу в своей жизни – чтобы Аверин узнал о сыне. Никогда, ни за что. Костьми лягу, но не позволю.

      Наблюдаю за каждым его движением, даже как моргает. Медленно, словно мы не виделись со вчерашнего дня.

      – Что ж вы, мамочка, так опаздываете? – говорит ровно и улыбается.

      Он улыбается мне, черт возьми! Не так обворожительно, как раньше, но я не слепая и вижу, что нет и капли зла в этой его улыбке.

      Не узнал? Забыл?

      – Пробки, – сипло отвечаю. Голос выходит грубым.

      Стас переводит взгляд на моего сына и подмигивает ему.

      Сердце камнем летит вниз.

      – Пора, Арсений. Доиграем в следующий раз. Мама ждет.

      Сын соскакивает с дивана и бежит в раздевалку. Послушный какой.

      Где-то там хлопает дверь, мы с моим прошлым остаемся один на один. Между нами метры, а я чувствую его аромат. Все тот же.

      Волосы только чуть короче стали и вообще… Аверин повзрослел. Сколько ему сейчас? Двадцать семь?

      И что он здесь, в Москве, делает? Мажор же уехал в Питер после случившегося. Там же через месяц женился. Больше я о нем ничего не слышала. Не хотела. Нельзя было.

      Аверин смотрит на меня, но как-то нечитаемо. Как на обычную мамашку своих пацанов, с которыми занимается.

      А потом мы соединяемся взглядами.

      Мир рушится.

      Он узнал меня. Не забыл.

      – Больше не опаздывай, Саша. Никто после занятий не задерживается.

      – Поняла. Стас.

      Выхожу из тренерской, еле сдерживая крик. Он рвется изнутри потоком, а я зубы сомкнула, выхода не даю.

      Моя реальность минуту назад изменилась.

      Глава 2. Стас

      Она. Саша Белинская. Та, из-за которой моя жизнь изменилась пять