Заповедный тупик. Katerina Krutova

отстукивая ногой ритм, а Дэвид… Режиссер смотрел на актрису, точно сладкоежка на витрину кондитерской, и продюсеру захотелось подтереть ему слюни. Восторг и предвкушение удовольствия сочетались на его лице с аурой возвышенной одухотворенности. Алекс хорошо знала этот взгляд и сокрушенно констатировала: «Тельман в очередной раз влюбился».

      – А я не хочу, не хочу по расчету! – меж тем экспрессивно топнула ногой Эмма. – А я по любви, по любви хочу! Свободу, свободу, мне дайте свободу – я птицею ввысь улечу!

      И девушка, раскинув руки, закрутилась на месте. Подбежавший к ней Дэвид ловко приобнял актрису за талию в изящном пируэте.

      – Ты великолепна! – с искренней пылкостью произнес он и припал долгим поцелуем к тыльной стороне маленькой ладошки. Алекс озабоченно оглянулась на Ярового и окунулась в бездну бессильного отчаянья. Но маленькая личная трагедия Дениса заботила продюсера куда меньше, чем одна белокурая проблема с выдающимися внешними и вокальными данными.

      – Голо-ик- систая, – с акцентом на третий слог хрипло выдавил Николай. Глаза актера утратили фокусировку и потеряно блуждали в районе Эммочкиного выреза. Тельман суетился вкруг актрисы, то приобнимая за плечи, то нашептывая комплименты, то трепетно пожимая и поглаживая пальцы с идеальным маникюром. Эмма старательно изображала робкое смущение, но даже под длинными ресницами Алекс читала торжествующий взгляд.

      – Так, парни, я вижу идеальный дубль, – нехотя оторвавшись от новообретенной музы, режиссер предпринял попытку вернуться в рабочий процесс. – Пока наш ведущий артист отдыхает и настраивается на роль, Эмма сыграет его утраченную молодость, фантазию из прошлого, воспоминание, позволяющее удержаться на плаву даже в самые темные времена. И, ангел мой, ты будешь петь! – последнюю фразу Дэвид адресовал распахнутым до предела и блестящим показательным обожанием синим очам.

      – А что петь, Дэви? Я много песен знаю. Современное или из классики?

      – Из классики? – заинтересованно встрепенулось неоконченное консерваторское образование Тельмана.

      – Ну… «Позвони мне, позвони», например, или «А я сяду в кабриолет»?

      – Не совсем, – Алекс мысленно ухмыльнулась, уловив едва заметную нотку разочарования в интонации приятеля. Но обаяние Эммы было столь велико, что огрехам в образовании было не под силу омрачить восторг Тельмана.

      – А на английском можешь? Что-нибудь узнаваемое популярное, из молодости нашего героя?

      Меж идеальных бровей пролегла задумчивая морщинка. Но прекрасное личико быстро разгладилось, и Эмма радостно заявила:

      – У меня есть отличная идея, но надо подготовиться, поправить грим. Саша, ты мне поможешь? – и, ласково потрепав режиссера по плечу, девушка подхватила продюсера под локоть и увлекла подальше от съемочной группы.

      – Идиотский лифчик, под сиськами адски трет! – на ходу Эмма засунула ладонь в вырез и поправила грудь. Алекс в очередной раз опешила от подобной раскрепощенности. – Подержишь мобильный,