Ходящая по снам. Юлия Зубарева

взглядом свой подросший двор и, резко развернувшись, побежала на кухню. Мысль была проста и логична. Если дома в холодильнике всегда есть молоко от козы, то в сонном доме оно тоже должно быть! Дом целиком перенесся в сон. Значит, и доить пока никого не надо.

      Кухня пока ничем не отличалась от оригинала, и, сунув нос в холодильник, Лиза с облегчением вытащила литр белого, холодного молока в стеклянной банке.

      – Ну, вот и проведем эксперимент. Так сказать в полевых условиях.

      В кармане так и лежал мумифицированный жёлудь. Расковыряла дырочку в земле около забора, где земля помягче, налила немного молока и положила семя мертвого дуба. Молоко не спешило впитываться в грунт. В белом мареве маленького кратера желудь начал втягивать в себя жидкость, как губка. Подлила еще, а потом еще чуть-чуть. Остановилась только когда с ободка банки упала последняя капля. Желудь не выглядел живым, но и совсем безнадежным он уже тоже не казался.

      – Да, тут, похоже, действительно молочные реки нужны. Ладно, это тоже результат. Пойду покажу лешему, что получилось.

      Шишка опять повела через поваленный ствол, но сразу на поляну к дубу, минуя все тропки и заросли.

      – Лексей Борович, смотри, что получилось, протянула на раскрытой ладони желудь.

      – Тот самый? – недоверчиво оглядывал Лизин презент со всех сторон. – Смотри-ка, как будто и не пролежал столько лет. А все равно дохлый, не чую я в нем жизни. Пустое это, Лизавета. Не поднять то, что сгнило. О дне сегодняшнем думать надо.

      – А я все-таки попробую, – отняла обратно многострадальный желудь и положила в свой карман. Дояр мой приболел слегка, как на ноги поднимем, хочу в лес привести. Пусть с Милкой попробуют парным молоком дуб поить.

      – Попробуй, конечно. Ты кого хошь приводить можешь. Только толку как от козла молока, это тебе от Маланьи упертость передалась, не иначе. Пойду я потихоньку, елочек проведать надо. Да, и чего сказать-то хотел. Шишку путеводную у себя посей. Будет тебе ельник и прямая дорога в наш лес. Лес к лесу прирастать станет, сны объединять. Польза большая от того и тебе, и нам всем.

      На поляну приземлилась химера. Требовательно ткнулась мордой в Лизину руку, выпрашивая ласку: «Звала, и вот она я, пришла!»

      – Молодец, девочка, пойдём домой, вставать пора. Нам сегодня деда лечить и твое величество наяву доить. Дети уже заждались. И они пошли.

      За окном щебетали птицы. Майское солнце касалось горизонта, обещая погожий денек, а Лиза ругалась с болящим дедом.

      – Никуда ты не пойдешь сегодня. И вообще, хватит на печи, как домовой, спать. Стол вынесем, а тебе сюда нормальную кровать поставим с ортопедическим матрасом. Вот приедут сейчас мужики, и будем перестановку делать. Все равно в беседке сидим обедаем.

      – Дождь на дворе, где столоваться-то? – сопротивлялся непокорный пациент, с кряхтением сползая с насиженного места. – Мне на печи привычней, да и тепло там. Сразу спине легче от тепла становится.

      – Ты ее уже несколько дней не топишь. На улице 20 градусов. Так и спишь на холодном камне. Вот выздоровеешь,