Гибель вольтижера. Юлия Лавряшина

без страховочной сетки? Давно я не был в цирке… Может, это уже в порядке вещей?» – Артур кивнул:

      – Именно так и называется. Это кто был? Парень, которому вы отдали распоряжение.

      – Денис? Дрессировщик. Точнее, помощник дрессировщика. Еще точнее, сын… Послушайте, я… Я готов сделать все, чтобы обелить доброе имя нашего цирка…

      – А вы чувствуете, что придется обелять? – заинтересовался Логов. – Почему, кстати, воздушные гимнасты работали без страховки?

      Выпяченные губы директора затряслись и посинели в уголках:

      – Но это… Это же… обычная практика.

      – С каких пор?

      – Да уже… – он с силой потер лоб. – Не скажу навскидку. Я могу проверить. Но уже давно… Зрители хотят получать адреналин. Иначе ходить не будут, вы же понимаете?

      – Отчасти. Но разве страховочная сетка внизу не обязательна?

      – Они сами настояли. Гимнасты… У них все было отточено до идеала…

      – Как видите – не все. Это вообще разрешено? Выступать без сетки? У вас же есть какие-то внутренние законы?

      – Ну разумеется! Мы ничего не нарушали, поверьте, Артур Александрович.

      «Ух ты, успел считать с ксивы! – поразился Логов. – А он не так уж выбит из колеи…»

      Обычно ему приходилось по крайней мере дважды повторять, как его зовут, чтобы это отпечаталось в памяти тех, кого он допрашивал. Правда, директор пока не входил в число подозреваемых.

      Вернулась Саша, кивнула ему: едут. Едва уловимо улыбнувшись ей глазами, Артур взглянул на директора:

      – Видеосъемка во время представления проводится?

      – Зачем? – удивился директор. – Если только телевидение снимает. Но сегодня – нет.

      – Жаль. Вы уже вызвали «Скорую»?

      – Они… Да. Обещали быстро приехать…

      – Но ваш врач, похоже, констатировал смерть. Первую помощь он явно не оказывает… Давайте подойдем к нему. Как зовут?

      Директор все еще не мог отдышаться:

      – Меня? Василий Никанорович. Ганев.

      – А доктора?

      – А… Шмырев. Алексей… Степанович.

      Записав, Артур попросил:

      – Давайте уж сразу имя погибшего.

      – Миша Венгр. Господи, что я говорю? Это же псевдоним, а вам нужно… Венгровский Михаил Борисович.

      «Откуда мне знакомо это имя?» – Логов взглянул на Сашку, но та лишь пожала плечами. Решив разобраться с этим позднее, он присел рядом с врачом и представился вполголоса, чтобы не волновать остальных. Еще тише спросил:

      – Мертв?

      – Признаков жизни нет, – отозвался Шмырев так же тихо. – Видите положение головы? У него, господин следователь, очевидный перелом шейных позвонков. Неудачно сложился, так у нас говорят.

      На побелевшем лице юноши зиял разинутый в страхе рот, от уголка которого стекала струйка крови. Застывший взгляд казался неестественно светлым, будто глаза были стеклянными. Растрепанные светлые волосы гимнаста свесились набок – не слипшиеся, пушистые, словно Миша и не вспотел за время выступления.

      «При жизни он был