Гибель вольтижера. Юлия Лавряшина

нарастающий стресс.

      На арену уже выбежал врач, очевидно, дежуривший за кулисами, проверил пульс и помотал головой, обернувшись к пожилому шпрехшталмейстеру. Тот судорожно втянул воздух и уронил микрофон. Уже спустившиеся вниз гимнасты обмерли, глядя на тело товарища, застывшее с неестественно вывернутой шеей.

      – Пред… Представление… – раздался срывающийся голос шпрехшталмейстера. – Уважаемая публика, мы вынуждены прервать… наше представление. Просим вас…

      – Мама, а что с дядей? – спросил звонкий детский голос за спиной Логова.

      – Тише, – испуганно прошипела женщина. – Дядя… сильно ударился. Ему нужно в больницу.

      – А тигры? – кажется, малыш уже был близок к тому, чтобы расплакаться. – Тигриков не будет?

      – Нет, не будет. Нам надо… Мы уходим, солнышко.

      – Почему? Тигрики же не ударились!

      Никто больше не ответил ребенку, а Логов не стал оборачиваться. Стиснув Сашину руку, он потянул ее за собой:

      – Пойдем. Придется вмешаться.

      – Это же несчастный случай?.. – пробормотала она вопросительно, как будто у Артура был готовый ответ, но вскочила и последовала за ним, протискиваясь сквозь толпу.

      Вдоль бортика уже метались пожилые билетерши, направлявшие зрителей к выходу:

      – Приносим свои извинения. Чрезвычайная ситуация… Простите за доставленные неудобства.

      Последнее слово было явно неподходящим, но каждая из этих женщин, похоже, впервые оказалась в такой ситуации и была также растеряна. Существуют ли какие-то предписания для обслуживающего персонала на случай гибели артиста? Разработана ли «смертельная» инструкция с набором уместных фраз? Артур успел подумать обо всем этом, пока тащил Сашку к арене. Ей хотелось шагнуть туда, пробежаться по кругу (сама говорила об этом!), только не при таких обстоятельствах, это уж точно…

      Легко, как в детстве, перепрыгнув на манеж, Логов помог ей перебраться следом и уверенно шагнул к только что выбежавшему пожилому мужчине в деловом костюме, по виду директору или администратору, привычно произнес:

      – Следственный комитет.

      Даже не пришлось понижать голос, чтобы не пугать окружающих, над их головами метались крики. Через несколько минут все стихнет, но Артур не мог ждать.

      – След… – директор запнулся, одутловатое лицо его бессильно обвисло. – Уже?! Как вы…

      Логов улыбнулся, чтобы тот расслабился:

      – Случайно. Я был зрителем на представлении, – он показал удостоверение. – С кем имею честь?

      Дряблая покрасневшая шея испуганно дернулась:

      – Я, собственно, директор цирка.

      – Я так и подумал. Скажите, чтобы никто из циркачей… Простите, как правильно? Чтобы никто из сотрудников цирка не уходил.

      Лысоватая голова директора дернулась:

      – Мы говорим: цирковые.

      Артур вскинул руки: не возражаю!

      – Вам лучше знать.

      Он всегда старался отвлечь свидетеля таким вот незначительным вопросом,