Вологжанка. Татьяна Боровенская

живёт, бабы да дети малые, гражданская война село ополовинила. Ты знаешь, что неурожай был. Не только у нас, голод по всей стране.

      Дед засопел и ответил:

      – А когда моя семья с голоду подыхать будет, эта власть поможет? Ладно, поделим, но охотникам больше оставим, мы жизнью рисковали. Ты вот не пошёл с нами, а всем предлагали поучаствовать.

      Председатель обрадованно произнёс:

      – Вот и хорошо, а если проверяющий товарищ приедет, скажем, за дровами пошли и необходимая самооборона. Сейчас, ты же знаешь, что творится, за колосок сорванным на колхозном поле да одну картофелину – сажают в тюрьму. Поосторожней ты с высказываниями дед, мой тебе совет по дружбе! Вокруг лагеря с колючей проволокой переполнены врагами народа. Я тоже каждый день по краю хожу и завишу от настроения моих старших товарищей по партии. Устал мотаться в район, ругают без конца, на чём свет стоит. Меня первого посадят. Вот плюну на всё и в город с семьёй подамся на завод, а вы как хотите!

      – Лады, – сказал Василий, – мы, не жадные, поделимся.

      – Добро, – произнёс Степан и вышел.

      Суровая зима совсем не хотела уходить. Припасы еды таяли с каждым днем. Анна с тревогой думала:

      «Как мы дотянем до весны»?

      Николай с раннего утра до самого позднего вечера пропадал то колхозной конюшне, то по другим работам, где требовались мужские руки. Боли в пояснице мучили его. Спасался только тем, что залезет в русскую печку, распарится, да отхлещет спину берёзовым веником, боль и отпускала. Во многих северных регионах России русскую печь использовали вместо бани.

      Это было сердце дома и самая важная его часть. Для купания в печи после топки удаляли угли и золу, внутри подметали, клали солому или коврик из камыша, сверху их накрывали половичком, а то и просто сверху настилали душистого сена.

      Любитель попариться отец, залезал в печь головой вперёд, в печи разворачивался и садился на солому. Ему подавали тазик с водой и веник, закрывали заслонку. Кирпичи в печи были горячими, от них исходил сухой жар. Парясь, похлёстывая себя берёзовым веником, он погружался в приятную атмосферу. Топку в русской печи делали такой вместительной, что два человека могли свободно сидеть, не доставая головой свода. А стенки находились на таком расстоянии, что можно было, смело хлестать себя веником. В печи распаривались, намыливались, поливая себя тёплой водой из ковшика в печке, где стоял чугун с горячей водой и ушат с холодной, а выливать нужно было в шайку, так и мылись испокон веку.

      На следующий день, Анюта договорилась с соседкой Галей сходить в Шуйское за рыбой, хоть и пятнадцать километров, но тепло одевшись и взяв саночки, женщины отправились в путь. Соседка согласилась с просьбами десятилетней дочери взять её собой.

      Анна воскликнула:

      – Зачем потакаешь? Силёнок у неё может не хватить. Нам надо туда пятнадцать километров, но и обратно столько же! Сейчас зима, а ну мороз сильный ударит, Я вас ждать не буду,