О ведьмах, магистрах и «заколдованных принцах». Оксана Крыжановская

слишком мало, и на следующий год они не распустятся. У тех, кто уже спит, брать тем более нельзя, иначе у них не хватит сил пережить зиму. Был бы лес, было бы проще, он всегда с радостью даёт. Тогда, может, у дерева? Самая яркая точка оказалась у ореха…

      Прости меня. Это моя ошибка. Обещаю, когда отдохну, обязательно верну.

      Листва на дереве зашуршала, хотя ветра не было.

      Я подняла руки, и окружившие меня люди ахнули, увидев, как от моих пальцев тянутся золотые нити. На лбу выступил пот, стёк и попал в рану. С усилием, но сдержалась и не зашипела, только прищурила правый глаз. Провела руками круг, собирая золотые нити в единый шар, и приложила его к ране. На несколько секунд голову словно опалило огнем, а потом боль прошла. Но навалилась такая усталость, словно мне на плечи упала каменная плита. Откат не заставит себя ждать, поэтому нужно поскорей оказаться в доме, иначе я опять разлягусь на дороге и без помощи ветки.

      – …Мать Мария!.. – выкрикнул кто-то.

      – …глядите! Рана-то затягивается!..

      – …вот бесовское отродье!..

      – …пап, дай посмотреть!..

      – …стоять! Мы ещё не договорили!..

      – …ну па-а-а-а-ап!..

      – …эх! Плакали золотые пуговки…

      – …бабка!..

      – …я же говорю: ведьма она!

      – …магистр!..

      – …всё же чудеса это всё!..

      – Дай посмотреть, милая, – обратилась знахарка вновь с этой своей располагающей улыбочкой.

      – Всё хорошо, рана зажила, – отмахнулась я и оглянулась, выискивая Герберу. Но люди так плотно окружили меня, что между ними ничего не было видно.

      – Вижу, – мягко ответила она. – Как и то, что ты умеешь позаботиться о себе. Ты молодец, милая.

      Ага. Сама знаю.

      – Кстати, спасибо за травки. И можете, пожалуйста, меня так больше не называть, – вернула женщине улыбку. Не такую светлую и добрую, но говорящую.

      С трудом, но поднялась на ноги, проигнорировав несколько протянутых рук. Знахарка встала следом, хотела было отряхнуть мою спину от пыли, но я остановила её.

      – Спасибо, но не нужно, я сама. – Затем повернулась к старосте: – Мирослав Потапович, можете, пожалуйста, подвести мою лошадь? – попросила с вежливой улыбкой.

      Что бы ни случилось, нужно улыбаться – этому матушка учила с самого детства. Однажды родительское поместье посетил княжич с царевичем, а я так не вовремя залезла на дерево, свалилась с него и сломала несколько рёбер. Но это не остановило матушку от того, чтобы вытащить меня из постели, облачить в парадный туалет и представить правящей семье. И я улыбалась, кланялась, выказывала радость от знакомства, а то, что в обморок упала… наверное, слишком переволновалась. Что с молодой и глупой девчонки взять-то?

      – Ну мы быстрее дойдём, – ответил староста и махнул куда-то рукой, – моя хата совсем рядом, на соседней улице.

      – Боюсь, дойти не смогу, – улыбка дрогнула и стала ещё шире, – поэтому, пожалуйста, подведите мою лошадь.

      – Понимаю-понимаю, – закивал мужчина.

      Да