Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов. Карисса Бродбент

коня, поднял голову к тускнеющему небу, дважды потянул носом и без лишних слов объявил:

      – Ночуем здесь.

      Я готова была заспорить просто от неприязни к его тону.

      Но все утомились, так что возражать не стали. Сиобан с Ашраи отошли подстрелить несколько кроликов – вместе, по невысказанному согласию не оставлять никого вооруженного без присмотра, – а остальные стали устраиваться.

      Охотников долго ждать не пришлось. Издалека было слышно, как Ашраи быком ломился сквозь заросли.

      – Непочтительность! – бросил он, держа за хвосты убитых белок.

      – Смешно! – бормотала Сиобан.

      Она принесла двух куропаток, при виде которых у меня потекли слюнки. Мы весь день не ели, а куропатки выглядели соблазнительнее добытых Ашраи грызунов. Ишка выпрямился. Он разводил костер, и отброшенная им со лба волна золотых волос взметнулась языком пламени.

      – В чем дело? – спросил он.

      Всякому было очевидно, что дело неладно.

      Сиобан, взглянув на меня, с досадой покачала головой.

      – Она, – пробурчал Ашаи, – не почитает наших обычаев.

      – Более почтительно было бы оставить их в луже? – огрызнулась Сиобан.

      Ашраи фыркнул.

      Взгляд Ишки стал жестким, он чуть заметно изменился в лице. Я перехватила его взгляд – на мертвых птиц в руках Сиобан.

      – Мы не убиваем птиц, – холодно сообщил он. – И тем более не едим.

      Я волей-неволей признала, что в этом есть смысл.

      – Я готова есть грызунов из… почтения к обычаям вишраи. Но хотелось бы узнавать о них заранее, а не нарываться без предупреждения. – Сиобан обожгла Ашраи взглядом. – Ударивший мне в спину редко уходит живым.

      – Он тебя ударил? – Брови у меня взлетели на лоб.

      Сиобан подошла ближе, и в свете костра стала видна кровавая полоса у нее на плече.

      Моя дипломатическая выдержка рухнула под наплывом ярости.

      Клинок сам собой вскочил в руку. Два шага, и я всем телом прижалась к грузной туше Ашраи, а мой клинок уперся ему в подбородок.

      – Не смей поднимать на нее руку! – прорычала я.

      Резцы у меня успели заостриться.

      Едва угроза сорвалась с языка, я ощутила спиной тепло другого тела – и холод стали у горла.

      – А я прошу того же от тебя.

      У меня волосы встали дыбом, так близко прозвучал голос Ишки. Гладкий, спокойный, но холодный, как прижатая к коже сталь.

      Две секунды никто не дышал. Потом все разом опустили готовое ужалить оружие. И настороженно уставились друг на друга: ну-ка, посмей ударить первым! Я сцепилась взглядом с Ишкой. Между нами гудел костер, в волнах жара его гладкое лицо шло рябью.

      Я, как никогда, ощущала груз ответственности, возложенный на меня отцом. По положению в отряде я не уступала Ишке. Я позволила ему выдвинуться вперед. Больше не позволю. Вишраи тысячу лет были нам врагами и снова будут врагами, едва минует этот краткий миг безвременья.

      Я не позволю себе об этом