Елена Троянская. Маргарет Джордж

тоже. Вряд ли я даже способен на него. Я не похож на Агамемнона.

      – А я не похожа на Клитемнестру. Братья и сестры редко бывают похожи друг на друга.

      Из недр ночи послышалась соловьиная трель. Ее принес теплый весенний ветер, который шевелил складки наших одежд.

      – Да, верно, – ответил Менелай. – Часто у чужих людей бывает больше общего, чем у родных. Например, Агамемнон и Клитемнестра оба черноволосые, а у нас с тобой волосы светлые.

      Я рассмеялась.

      – Да, и это тоже.

      Его волосы были темнее моих, но очень похожи. И оба мы в шумном пиру предпочли отойти в сторону и любоваться луной: еще одно совпадение.

      Молчание затянулось. И хотя сначала я не желала вступать в разговоры, теперь, когда собеседник, стоя рядом, замолчал, возникло чувство неловкости. Почему он не отвечает? Снова донеслась соловьиная трель, теперь певец находился поблизости.

      Менелай, казалось, не испытывал никакой неловкости: он опирался на балюстраду и смотрел перед собой на залитый луной двор. Его ладони прекрасной формы, сильные и изящные, лежали спокойно. Мне вспомнились отцовские руки со вздутыми венами. Похожие на обезьяньи лапы, унизанные кольцами, они всегда что-нибудь теребили. У Менелая было только одно кольцо, что необычно для человека его положения.

      – О чем ты думаешь? – вдруг спросил он.

      Меня смутила его прямота, но я ответила так же прямо:

      – О твоих руках. Почему у тебя всего один перстень?

      Он рассмеялся и поднял ладони вверх.

      – Хочу, чтоб руки были всегда свободны, даже от золота.

      – А что это за перстень? Что он значит?

      Я разглядела на печатке рисунки.

      Он снял кольцо и протянул мне. В овальном углублении были выгравированы две собаки, стоящие по обе стороны от какого-то изогнутого предмета. Их шеи, вытянутые по изгибу печатки, образовывали изящный полукруг. Я повернула кольцо, чтобы лучше разглядеть при неярком свете, и ощутила его вес: на него пошло немало золота. Дом Атридов славится богатством, с этой точки зрения Клитемнестра сделала правильный выбор. Я не раз слышала из уст отца: «Говорят, Зевс дал власть дому Эака, мудрость – дому Амифаона, богатство – дому Атрея». И этот дом действительно был богат: Агамемнону платили дань как на земле, так и на море цари Коринфа, Клеоны, Орней, Арифереи, Сикиона, Гипересии, Гоноессы, Пеллены, Эгия, Эгиалы и Гелики.

      – Тут изображены наши охотничьи собаки, – пояснил Менелай. – Когда нам пришлось бежать из Микен, они сопровождали нас. Они уже умерли, но я не расстаюсь с ними.

      – Ты верен им, как они были верны тебе.

      – Да, я не могу их забыть. – Он улыбнулся и надел перстень.

      И мы не можем забыть, подумала я, ни причины, по которой вы спасались бегством, ни проклятия, которое тяготеет над вашим домом. Но с другой стороны – Менелай точно так же помнит о непростых обстоятельствах, связанных с нашим родом, с моей матерью. История наших предков тяготеет над нами обоими, хотим мы этого или нет. Я засмеялась, тихо и невесело.

      – Ты находишь это смешным?