В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна. Юлия Шилова

так держать! Даешь им жару!

      – Да замолчи!!! – засмеялся брат и снова потянулся ко мне. – Господи, и почему мне так повезло?! Ты самая лучшая сестра!

      – А ты самый лучший брат. Пойдем погуляем?

      – Пойдем. Вернее, поедем. – Женька хлопнул рукой по колесу инвалидной коляски и посмотрел на меня заметно погрустневшими глазами. – Ходить уже никогда не смогу, а только ездить… Да и то на инвалидной коляске…

      Я улыбнулась, надела на брата дубленку и, закутав ноги в теплый плед, вывезла его в сад.

      – Жень, тебе не холодно? – Я натянула на голову брата шапку.

      – Ты закутала меня, словно ребенка, – проворчал он.

      – А ты и есть для меня ребенок.

      – Это кто ребенок? Младшая сестра ты.

      – Была раньше. А теперь я стала старшенькой.

      – Так уж и старшенькой?!

      – Я тебе говорю, старшенькой…

      Я запахнула полы своей норковой шубки и с неприязнью посмотрела на падающий снег.

      – Сил нет. Опять метет. Непонятно, когда только это кончится. Ненавижу зиму!

      – Тебе надоела зима?

      – До чертиков! Ты же знаешь, что я девушка солнцелюбивая.

      – Знаю. Когда была маленькой, если шел снег, ты вообще отказывалась выходить из дома. Даже в детский садик не шла. Что только с тобой ни делали, все бесполезно. Мать ругалась, а ты плакала и оправдывалась, что обязательно пойдешь в детский сад, но только после того, как снег растает и на улице будет светить солнышко.

      – Ты и это помнишь?

      – Я все помню.

      Я остановила инвалидную коляску рядом с заснеженной березой, наклонилась и запустила в брата снежком. Он засмеялся, закрыл лицо руками, потом наклонился и ответил мне тем же.

      – Ах ты, непослушная девчонка! Держись!

      Конечно, я решила поддаться брату и, упав в снег, позволила ему закидать меня так, чтобы он насладился победой. Закрыв глаза, я притворилась окончательно «убитой» и замерла без движения.

      – Саня, ты чё?! Саня?! – всполошился Женька. – Вставай, заканчивай дурить. Саня! Дуреха, простынешь! Ты же к снегу не приучена, каждую зиму в жаркие страны летаешь. Вставай, кому говорю! Вставай, а то будешь потом, как наша мать, всю жизнь своими женскими делами мучиться!

      Но я не двигалась. Я лежала, засыпанная снегом, и наслаждалась его испугом. Он опекал меня с самого детства, потому что у него никого нет дороже меня. Я его мысли, его душа, его чувства, его эмоции, его мозги и, если хотите, его ноги. Я – это он. А по-другому не могло быть.

      Когда-то я была обычной девчонкой, а мой старший брат обычным дворовым пацаном. По вечерам я играла в куклы, гуляла с подружками и слушала сетования матери на то, что Женька связался с компанией неблагополучных ребят и неизвестно, куда это заведет. Он рано начал курить, выпивать и гулять с девчонками. Когда из неброской девчонки с неимоверно тощими коленками я стала превращаться в девушку с аппетитными формами, брат стал окончательно взрослым и уже редко появлялся в нашем доме, но звонил почти каждый день. В один из обычных дней брат приехал на дорогой иномарке,