Я тебя приручу. Элина Витина

окружающие это чувствуют. По крайней мере, этот самый Мир. Он слушает сбивчивый рассказ Данила об отце, но в то же время в фокусе его внимания нахожусь я.

      Чувствую его взгляд не только кожей, но и где-то внутри. Будто невидимыми щупальцами пытается пробраться мне в голову и прочитать мысли. Да только что там читать? Страх? Безысходность? Думаю, эти эмоции и так написаны на моем лице. Так что, по идее, мне нечем его заинтересовать.

      Но тем не менее, когда Данил просит меня проводить гостей, в моих руках оказывается визитка.

      – Если вспомнишь что-то еще или брат начнет странно себя вести, позвони мне, – требует Мир. – Будь умной девочкой.

      Я киваю, не решаясь поднять на него глаза, и рассматриваю визитку. Небольшой белый прямоугольник, на котором черным шрифтом написаны номер телефона и имя. Ратмир Бестаев. Ни профессии, ни перечня услуг… Просто имя и номер, будто эта визитка предназначена исключительно для тех, кто уже знаком с ее владельцем.

      Что ж, приятно познакомиться, Ратмир Бестаев. Но мне кажется, мы оба знаем, что я тебе никогда не позвоню.

      Глава 2

      – Ушли? – выдыхает брат, когда я вновь захожу на кухню. – Черт, как не вовремя батя свалил! Эти бандюганы нам жизни не дадут! Будут таскаться сюда как на работу, бля!

      Он хватает чашку со стола и наполняет ее доверху янтарной жидкостью. Я нервно сглатываю и молча начинаю мыть стаканы. Надо успеть закрыться в своей комнате до того, как он опьянеет.

      Вообще, Данил редко пьет, в отличие от своего отца. Пока мама жила с нами, она хоть как-то его сдерживала, но ее болезнь доконала отчима больше, чем он хотел показать.

      Впрочем, дядя Рома никогда не буйствовал. Засыпал всегда в гостиной перед телевизором, и максимум неудобств было – это переступать через его длинные ноги по дороге в туалет.

      У его сына же от алкоголя полностью слетали тормоза. Он не раз попадал в переделки, но так как пить предпочитал не дома, то пьяным я его видела редко. Однако драки и потасовки на почве алкоголя были нередкой темой его споров с отцом. Вот только я привыкла все это пережидать в своей комнате с очередной книжкой.

      Вычистив кухню до блеска, я как раз собираюсь уходить, когда Данил открывает дверцу под раковиной, чтобы выбросить пустую бутылку из-под виски, и тут же гневно спрашивает:

      – Это что? Настя, это что, блд, такое, я тебя спрашиваю?

      На ватных ногах подхожу к нему и понимаю, что он смотрит на визитку в мусорном ведре.

      – Это он мне дал, – слегка заикаясь, отвечаю. – Но я не собиралась ему звонить. Ты же видишь, я ее сразу выбросила. Я бы никогда не стала… я бы не…

      Его рука стальной хваткой смыкается на моем запястье, и он резко встряхивает меня, разворачивая к себе.

      – Не смей, слышишь? Не смей мутить что-то за моей спиной! Ты без меня вообще никто, сама знаешь! Сейчас, когда отца нет, ты полностью зависишь от меня, слышишь? Ты и твоя никчемная мамаша! Только попробуй, бля…

      – Я не буду! – испуганно визжу. – Я же выбросила визитку. Сразу!