Тьма, в которой мы утонули. Катерина Полянская

большой кружке закончился, кошмар меня окончательно отпустил.

      На подъездной дорожке послышался звук подъехавшего автомобиля, и я вышла на крыльцо. Помахала маме. Ох, стоило накинуть кофту.

      – О, вижу, ты отнеслась серьезно к моим словам о цветах, – приветствовали меня странно. – Мия, какая же красота!

      А?!

      Проследив за ее взглядом, я наткнулась на нарциссы, дерзко торчащие в больших вазонах у крыльца. Они живо цвели, и тот факт, что сейчас зима и им как бы не положено, цветы не смущал.

      Э-э.

* * *

      В тот день я пробежку пропустила, а в два последующих бегала по району и возле реки.

      Никаких новых событий не случилось, и вместе с этим жизнь будто ожила. Нарциссы никуда не исчезли и все так же тянулись к холодному зимнему солнцу. Согласна, зимы здесь мягкие, даже дожди – редкость. Но ветры холодные, река застыла, будто ее заколдовали, и все вокруг потеряло краски.

      Кроме моих нарциссов.

      Я так и не сказала маме, что не сажала их. Они сами там выросли. Точнее, я попыталась, но она, как всегда, перебила, заговорив о своем, и больше признаться возможности не было. Ладно, в конце концов, это не так важно.

      Зато были сны, теперь уютные и спокойные. К утру я не помнила картинки, в памяти оставался лишь запах свежевскопанной земли. Так странно. Совсем на меня не похоже.

      Город гудел, обсуждая возвращение Данблаша, но я не знала предыстории, поэтому по-прежнему ничего не понимала, а объяснить никто не торопился. Спросить я могла разве что у Маурицио, но он отмахивался и ничего внятно не говорил. А все эти «он вернулся не просто так», «принесла нелегкая» и «теперь с тихой жизнью можно проститься», которые удавалось перехватить в кофейне, в магазине или из разговоров прохожих, не были достаточно информативны.

      Сам предмет своего любопытства я с ночи в клубе не видела. Во всяком случае, пока ноги не принесли меня к заброшенному дому.

      Я не планировала возвращаться в то место. Ну, не так скоро. Но у Даттона намечалось что-то важное, дома все вертелось вокруг него, с пяти утра нам названивали репортеры, так что я при первой возможности удрала на пробежку. Опомниться не успела, как обнаружила себя в тайном уголке парка, где скрывался дом.

      Остановилась, пытаясь отдышаться и заодно понять, что вообще здесь делаю.

      Такое впечатление, что зелень стала еще более буйной… Я помню, как удивлялась вон тем пурпурным цветам, даже сфотографировала дерево. Но теперь полыхали алыми бутонами уже несколько деревьев. Я даже отыскала нужное фото, чтобы сравнить. Ну да, так и есть. Впечатляющие перемены.

      Признаюсь, меня посещало предположение из области бреда, что я могла посадить те нарциссы, скажем, в приступе лунатизма. При условии, что у меня были луковицы, но их не было. Но это место… Я не могу иметь отношения к внезапно расцветшим деревьям.

      Сглотнуть получилось с трудом.

      Безумие какое-то. Не опасное, но… безумное, да.

      – Когда-то весь парк принадлежал моей семье. – Раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть и резко повернуться.

      Данблаш, кто он там. Если он из семьи когда-то