Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов. Дмитрий Шелег

почему встреча назначена именно здесь: несмотря на то, что отсюда открывались лучшие виды на Мадрид, освещенный в это время множеством огней, это все-таки был район трущоб.

      Но одно он знал точно – тот, кто назначил ему эту встречу, ничего просто так не делает, и необходимо быть очень внимательным в разговоре, всегда учитывая по его итогу место встречи.

      Мадридский парк Cerro del Tío Pío, по подобию Москвы, Иерусалима, Рима и Афин, лежит на семи холмах. Горки, похожие как сестры, мадридцы называют Parque Siete Tetas, или «Парк семи грудей», из-за аккуратной формы холмов.

      От мыслей его оторвал сухой кашель сзади.

      Абрабанель обернулся и низко поклонился человеку в длинной черной накидке с надвинутым на лицо капюшоном.

      Черная накидка тихим голосом спросила на латинском:

      – Дело сделано?

      Абрабанель утвердительно ответил:

      – Все, как и договаривались. Эдикт будет оглашен 31 марта, а уже с 1 апреля – начнется…

      Черная накидка молчала, и Абрабанель поспешил добавить:

      – Весь иудейский народ будет вам благодарен за урок еще долгие и долгие годы. Только благодаря вам мы сплотимся и станем сильнее и, в конце концов, обретем полную независимость…

      Черная накидка перебила его:

      – Как сказал ваш пророк: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: „смотри, вот это новое“; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после».

      Абрабанель вопросительно смотрел на черную накидку:

      – Я понимаю, что такие страшные гонения были еще до времен Исхода, были при Риме! Сейчас мы задумали изгнание из Испании, чтобы, как и в те времена, сплотить разрозненных иудеев, чтобы сохранить единство народа. Но неужели и в будущем цена единства будет такой высокой?

      Черная накидка, уходя, ответила:

      – Что было, то и будет…

      Абрабанель сделал несколько широких шагов за ней:

      – У меня есть еще одна просьба к вам. Но это не моя просьба, а просьба королевы…

      Выдающийся государственный деятель и финансист Ицхак бен-Иегуда Абрабанель умер в тихом уединении в Венеции в 1508 году. До конца жизни он мучал себя сомнениями в правильности своего поступка – принимать решение за целый народ! Он считал, что все свое время он посвящал служению народу и владыкам из плоти и крови, – теперь он решил целиком посвятить себя служению Всевышнему. Он писал: «Все годы, которые я провел при дворе, я был всецело поглощен его заботами, и не было у меня свободного времени для Торы – я даже не притрагивался к книгам. И так я провел свои дни в суете и годы посвятил тщетному, добиваясь почестей и богатства. И вот, все это богатство утеряно. И теперь, когда я стал неимущим скитальцем, я могу возвратиться к изучению священных книг».

      Замолил ли свои грехи Абрабанель? Или это были и не грехи, а наоборот – воля Всевышнего?!

      Эпизод 5. Условие

      31 марта 1492 года, Альгамбра

      На празднование провозглашения эдикта королевская