Раба любви, или Мне к лицу даже смерть. Юлия Шилова

Дай хоть анальгин.

      Я пожала плечами и протянула ему анальгин. Он моментально проглотил таблетку, запив ее водой из-под крана.

      – А где дежурный врач?

      – В ординаторской должен быть.

      – Там закрыто.

      – Уже поздно. Наверное, шарахается в другом отделении. Можешь идти в палату. Я его найду, скажу, чтобы он к тебе обязательно зашел.

      – Скажи, что у меня яйцо ломит, хоть на стенку лезь.

      – Хорошо, – покраснела я и опустила глаза.

      Мордоворот ухмыльнулся и сел на стул.

      – Послушай, тебе нравится моя пижама? – спросил он, поправляя бриллиантовый крест.

      – Нормальная пижама.

      – Я ее вчера купил. Под цвет глаз. У меня глаза голубые. Я всегда покупаю под цвет глаз, даже машину.

      – У богатых свои причуды.

      – А с чего ты взяла, что я богатый?

      – Бедные в таких палатах не лежат.

      – Тоже верно, – засмеялся мордоворот. Минут через пять он отправился в палату, а я, посмотрев на часы, с ужасом обнаружила, что Светкин день рождения давно уже начался. Быстро собравшись, я побежала в другое отделение и попала в самый разгар веселья.

      Танюха, сидевшая в обнимку с медбратом, бросила на меня заинтересованный взгляд. Я села рядом с захмелевшей Светкой и выпила протянутый кем-то бокал шампанского.

      – Как твой больной? – ехидным голосом спросила Танька.

      – Нормально.

      – Капельницу поставила?

      – Поставила.

      – Он по-прежнему на твои ноги косится?

      – Какие ноги, у него яйцо ломит! Он анальгин глотает. Петрович, а ты зря так набрался, – обратилась я к нашему дежурному врачу.

      – Почему? – обиделся Петрович. – В отделении тихо. Тяжелых нет. Разве только что привезут кого…

      – А ты забыл про утреннего пациента?

      – Это какого же? – удивился Петрович.

      – Какого-какого – что в нашем люксе лежит!

      – Этот хмырь, что ли? – засмеялся Петрович. – Я смотрю, Машенька, ты на него глаз положила!

      – Ладно, перестань, он тебя зовет. Говорит, яйцо ломит, терпеть не может.

      – Трахаться меньше надо.

      – Да не трахался он, в холодной воде искупался.

      – Знаем мы, как они в реках купаются!

      – Ладно, Петрович, мое дело сказать, а ты с ним уж сам разбирайся.

      Петрович нехотя встал и пошел в отделение. Светка включила музыку и, задрав полы халатика, принялась танцевать. Баба Люба принесла самогонку и заставила всех присутствующих отведать ее продукт. Сделав пару глотков, я почувствовала, что меня повело.

      Примерно через полчаса вернулся Петрович. В руках он держал небольшую бутылочку дорогого коньяка и нарядную коробку конфет.

      – А это что? – поинтересовалась Танька.

      – А это, девочки, коньяк, который стоит столько же, сколько я получаю в месяц.

      – И кто тебя так подогрел?

      – Бандит, который лежит в палате люкс.

      Девчонки схватили бутылку и стали ее рассматривать, словно это была антикварная вещь. Я взглянула на довольного Петровича и улыбнулась.

      – Это что, взятка?

      – Может, и взятка, – засмеялся