Раба любви, или Мне к лицу даже смерть. Юлия Шилова

Кстати, он на твои ноги, как голодный волк, уставился.

      – Какие ноги, если он в урологическое отделение ложится? В данный момент ноги не должны его интересовать.

      – Да у вас все отделение на твои ноги пялится, хоть через одного с катетерами ходят да с баночками для оттока мочи.

      Я распрощалась с Танькой и поднялась к себе на этаж. У процедурного кабинета, как и следовало ожидать, скопился народ. Вымыв руки, я приступила к работе. Минут через двадцать я посмотрела в окно и увидела парочку навороченных джипов. Мой будущий пациент стоял в окружении бритоголовых мужчин. Неожиданно он поднял голову, и мне показалось, что наши взгляды встретились. Покраснев, я быстро отскочила от окна. На лбу проступил пот. Тяжело вздохнув, я поправила колпак. И дернул же меня черт подойти к окну!

      Закончив процедуры, открыла дверь, чтобы немного проветрить кабинет. В коридоре стоял тот самый стриженый мордоворот. Я перевела дыхание и отвернулась. Мордоворот не заставил себя долго ждать, буквально через минуту я услышала за спиной тяжелые шаги.

      – Ну что, сестричка, принимай пациента, – весело произнес он.

      – Давайте карту, – вздрогнула я.

      Мордоворот сел на стул, протянул историю болезни и стал нагло пялиться на мои ноги. Стараясь не обращать внимания на его сверлящий взгляд, я уткнулась в исписанные врачом страницы.

      – Вам назначена внутривенная инъекция, а чуть позже надо будет поставить капельницу, – серьезно сказала я.

      – Ты бы меня сначала в палату отвела. Хочется посмотреть, в каких условиях меня будут лечить.

      – У вас же палата люкс…

      – Ну и что? Палаты разные бывают. Я в свинарнике лежать не буду.

      – У нас очень хорошая палата, – растерялась я, но затем взяла себя в руки и сухо произнесла: – Впрочем, если вас не устраивают наши условия, можете обратиться в какую-нибудь частную клинику.

      – Некогда мне обращаться. Прихватило со страшной силой, даже на стуле сидеть не могу. Слетал на недельку в Альпы чистым воздухом подышать, в горной реке искупался – так яйцо раздуло до сумасшедших размеров. Терпеть сил нет.

      – Можете не продолжать, – покраснела я. – С вашей историей болезни я только что ознакомилась.

      Мордоворот ухмыльнулся и протянул мне руку.

      – Коли. В таком отделении работаешь, а краснеешь, словно девочка.

      Пропустив мимо ушей последнюю фразу, я перетянула руку жгутом и стала набирать шприц.

      – Ты хоть нормально колешь? – заволновался мордоворот.

      – Нормально. У меня рука легкая. Больные хвалят.

      – Смотри мне, а то, может, я сам?

      – Вы что, можете сами уколоть себя в вену?

      – Запросто. Я когда-то ширялся по молодости. Что уставилась?! Можно подумать, ты никогда не ширялась!

      – Никогда. И вообще, я с вами на «ты» не переходила.

      Я осторожно ввела лекарство. Мордоворот тяжело задышал и с тревогой в голосе спросил:

      – Что хоть вводишь-то?

      – То, что прописал врач.

      Бросив использованный шприц в корзину, я взяла историю болезни и тихо сказала:

      – Пойдемте.

      Мордоворот