Спроси свою совесть. Политический детектив. Михаил Гаврилович Левин-Алексеев

на лыжах! – продолжал хохотать Золотов, зная о том, какая врач, Инна Гольденберг, матершинница.

      – Понимаешь, что звоню-то? Поставь нам два укола под лопатку от клещевого энцефалита! В тайгу идём, заимку для охоты строить! Ну, так как? Да! Мне и моему другу из отделения! Спасибо, Инна Вениаминовна! За мной торт и шкалик «Столичной» – кстати, твоей любимой!

      Дмитрий сколько помнил Инну, столько же и знал, что его хорошая подруга-врач уважает только водочку.

      – Что говоришь? Выпить с тобой в отдельном кабинете? Так, я это… не против, – покраснел Золотов. – Только б жена не узнала! А то кастрирует, понимаешь!

      Тут уже, зажав рот, давился от смеха Чистаков. Дмитрий показал ему кулак: тихо!

      – Так мы это… идём с ним к тебе, Инка?.. Спасибо!

      – Пошли, дружок, нас ждут великие дела! – Золотов сунул свой «макаров» в кабуру, под мышкой, и они вышли из кабинета.

      Сделав прививки (с клещом в сибирской тайге не шутят!), оперативники стали собираться в дорогу. Спальники, зажигалки, продукты, ножи, топорики, компасы, бинокли – словом вся нехитрая, но очень важная таёжная экипировка уместилась в два огромных станковых рюкзака. Из охотничьего оружия Золотов решил не брать ничего – слишком тяжела была его ТОЗ-34 двенадцатого калибра, да ещё для такого дальнего перехода по непролазной пуще. Взяли только свои табельные «макаровы» и запаслись патронами.

      Молодой Сергей Чистяков был опытным «топтуном» по наружному наблюдению, но тут совсем другое дело – тут тайга! И Золотов, который хорошо был знаком с законами сибирской «пармы32», тщательным образом инструктировал Сергея по поводу предстоящей боевой вылазке. «Надо же, как подфартило! – радовался Дмитрий. – Силютин с воспалением лёгких всё ещё дома на больничном. Прямо-таки удача летит в руки! Объясняться лишний раз не придётся!»

      До Ольхового Плёса от города было около 80 километров. После тщательных сборов Дмитрий обратился к знакому мужичку, и тот вечером увёз их с Чистяковым на своём «уазике». Появляться в селе днём, да ещё с полной туристической выкладкой было очень рискованно: могла произойти утечка информации. В селе практически заканчивалась мало-мальски приличная дорога, по которой два раза в день курсировал автобус из города.

      Дальше начиналась таёжная дорога со всеми вытекающими отсюда «прелестями» в виде колдобин да ям, постоянно заполненных водой. Тянулась она на 40 километров в тайгу до последнего населённого пункта с красивым и поэтичным названием Ключ Серебряный. Это крохотное, но весьма живописное село было очень древним. В XVIII веке его основали русские старообрядцы. Находясь в штыках со святым Синодом Русской православной церкви, они бежали в необъятные просторы сибирской тайги от «неустанной материнской заботы» императрицы Екатерины Великой, которая люто их ненавидела за непокорность. Здесь уж и эта единственная дорога, если таковую можно назвать дорогой от вечного грязевого месива, окончательно прекращала

32

Парма – в переводе с тюркского языка – тайга.