Спроси свою совесть. Политический детектив. Михаил Гаврилович Левин-Алексеев

УБОП в «хозяйское» окружение? Да ровным счётом ничего! Ну, а уж затем «убрать» его навечно – дело техники! Нигде и ни у кого ещё в мире не было таких обученных частных охранных структур, как в России. Любая служба безопасности маленького частного банка в то время дала бы сто очков вперёд даже охране Президента США. Это на несколько порядков осложнило работу всех оперативных аппаратов МВД и ФСБ.

      Холодный рассудок и волчье чутьё своевРеменно подсказали талантливому оперу мысль о необходимости незамедлительной смены рисунка агентурной работы и усиления мер по её конспирации. Дмитрий принял все мыслимые и не мыслимые меры по недопущению возможной расшифровки своей ценной агентуры и её физической защите. «Жаль, что это дошло до единиц, – думал Золотов о своих коллегах по оперативной работе, – Очень жаль! Так можно и людей сгубить! Ведь в отличие от нашей внешней агентуры, что добывает стратегические разведданные за рубежом, внутренняя, действуя в бандитской и „беловоротнтичковой“ мафии, рискует куда серьёзней! – рассуждал Дмитрий. – Внешняя что, засветился, не дай Бог – тебе грозит тюрьма. Сроки, правда, приличные. Но, в конце концов, у тебя есть надежда на то, что в будущем тебя могут обменять на такого же, как ты, сцапанного нашей контрразведкой. Во всяком случае, государство будет за тебя и твою судьбу хлопотать, и жизнь твоя, разумеется, вне опасности. А вот внутренней агентуре в случае провала, если чудом не успеть, то уже ничем не поможешь! Это почти верная гибель в наше время! В лучшем случае изувечат… В лучшем ли?! Да лучше бы убили, чем всю оставшуюся „жизнь“ на инвалидной коляске пороги райсобесов обивать! Бандиты „стукачкам“ не прощают никогда и ничего». И Дмитрий полностью исключил личные встречи с основной агентурой. В создавшейся ситуации слишком велик риск «засветки», тем более что она внедрена на особо охраняемых новыми службами безопасности объектах. Это обстоятельство вынудило Золотова обратиться к старому фронтовому другу своего отца, Максимову Николаю Зиновьевичу, высококлассному токарю, с которым Золотов-старший в 1941 году уходил на фронт. Максимов изготовил для Дмитрия три одинаковых контейнера в виде гвоздя большого размера. Состоящие из двух свинчивающихся между собой частей, они были полы, специально для вложения в них тонкого свёртка из бумажного листа. Гвозди-контейнеры имели острейший наконечник, и поэтому легко входили в грунт при небольшом нажатии ногой. Затем Дмитрий обучил агентов шифрованию информации на случай, если закладка попадёт в чужие руки. Шифр Золотов придумал сам, причём для каждого агента свой в отдельности. Это было и удобно, и достаточно безопасно.

      На город уже опустилась темнота, когда порядком замёрзший и совершенно обессилевший от прошедшего дня Дмитрий, наконец, переступил порог своей квартиры. Он молча разделся и, не проронив ни единого слова, заперся в своей комнате. Алефтина ни