Спроси свою совесть. Политический детектив. Михаил Гаврилович Левин-Алексеев

немного разомлев от выпитого, ответил не сразу. Чуть задумавшись, он внимательно посмотрел на мать:

      – Что? А-а… С должностью… с должностью порядок, буду принимать завтра… а что это ты вдруг спрашиваешь, мама?

      Мать с отцом переглянулись.

      – Уже завтра? Так скоро? – удивилась мать.

      – Ну да, завтра! А чё тянуть-то? Э, мам, если бы ты знала, что было позавчера в управе – пух и прах! – громыхнул Дмитрий.

      – А что случилось-то, господи прости? Что-нибудь плохое? – с тревогой переспросила Александра Ивановна.

      Дмитрий усмехнулся:

      – Железин, материл, так что перепонки лопались!

      – Тебя?! За что?! – вплеснула руками мать.

      – Должность приказал принять, – ответил Дмитрий. – А ещё грозился, что, мол, вот если откажусь, то из друзей своих вышибет и по службе «гноить» будет. Меня уж и в ГУВД утвердили.

      – Фу ты, напугал! – облегчённо вздохнула мать. – Я-то уж бог весть что подумала! А вообще Железин правильно сделал – мужик должен о карьере заботиться. Я, сынулечка, так рада за тебя, что ты у меня в гору идёшь, ведь не каждому ж предложат подполковничью должность! – обрадовалась Александра Ивановна, преисполненная гордостью за сына. Хотя, зная его характер, она справедливо полагала, что ему придётся крайне нелегко на новом месте.

      – Ну, тогда заодно, обмоем и твою новую должность! – вмешался в разговор отец. Осушив до краёв наполненную рюмку, Золотов-старший неожиданно опустил в пол глаза и то ли задумчиво, то ли обречённо сказал сыну:

      – Она, – кивнул он на мать, – так ничего и не поняла. А я-то знаю, под какой паровоз тебя кидают! Видно, и на твою долю выпало повоевать, как когда-то и мне! Береги себя, Дмитрий, и семью тоже. Эти сволочи при нынешней власти кровожадные, за деньги и власть не пощадят никого. Я боюсь за тебя и внучку, ты не шибко-то на рожон… – Отец, не договорив, заплакал. Дмитрий впервые в жизни получил от отца такое напутствие. Слова старого солдата больно резанули по его сердцу. Возникла пауза. У тридцатипятилетнего сына не нашлось сразу, что ответить на это. С подступившим к горлу комом Золотов-младший подошёл к отцу и, обняв его, с трудом произнёс:

      – Ладно тебе, батя… ну что ты так переживаешь, я же не один буду… У меня классная компания подбирается, все мужики проверенные, опытные опера, с мозгами дружат. Да и жулью нам на горло наступить будет не просто, мы в отделении, надеюсь, будем друг за друга как один!

      – Дедуля, а почему ты снова плачешь? – Ксения по своему малолетству ещё не понимала о чём идёт речь, но чувствовала, что взрослые говорят о чём-то очень серьёзном. Увидев, как родители стали раскисать, Золотов-младший не выдержал и решил разрядить обстановку:

      – Ну, всё! Хватит обо мне! И вообще – бросьте вы эти похоронные разговоры, все же ведь живы и здоровы. Мы – Золотовы! А Золотовы – народ крепкий! Давайте-ка выпьем за вас, родичи,