Дикие лепестки. Строки о любви. Лариса Пушкина

И бракованная пластинка не представлялась уже такой большой неприятностью, как вначале.

      Когда диск остыл, на Васин взгляд он выглядел ровно. С некоторым волнением включили проигрыватель. Те две песни, которые порадовали их вначале, были безнадёжно утеряны. В колонках хрипело и тянуло звук теперь в любом месте дорожки, с обеих сторон.

      Ребята посмотрели друг на друга, на проигрыватель, начали хохотать. Отсмеявшись, отправились на кухню пить чай. Ничего не омрачало в тот момент их весёлого, беззаботного настроения.

      Это молодость. Бесшабашность, ощущение того, что всё можешь. Что никто и ничто не сломит тебя никогда. Что счастье и любовь будут всегда, и что самая большая потеря – это бракованная пластинка популярного Тото.

      ЗАЛИНА КАСУМОВА

      Кульбиты любви

      Удивительной любви французской писательницы Жорж Санд и польского композитора и пианиста Фредерика Шопена посвящаю.

      Люсиль Амандина Аврора

      С фамилией звучной Дюпен,

      С характером тореадора,

      И вдруг… утончённый Шопен!

      Как так?! И ведь это не шутка?

      Отнюдь! То кульбиты любви

      В момент помутненья рассудка —

      Они не в ладу. Се ля ви!

      С сигарой, в ботинках и брюках, —

      По тем временам моветон! —

      Вольна в беззастенчивых трюках…

      Да, вызов! Души женской стон!

      Как жаждала светлого чувства!

      Мать крохи любви лишь дала,

      Муж грубо дошёл до кощунства…

      Лезть в пéтлю?! – Она избрала

      Путь яростной гранд скандалистки, —

      Таких не видал высший свет! —

      Предтечи шальной феминистки,

      Которой и удержу нет.

      Отсюда и имя мужское,

      Ботинки и брючный костюм,

      Пристрастье к сигарам дурное,

      Но всё-таки женский парфюм!

      Шопен был напуган немало

      Такой эксцентричной мадам,

      Но всё ж любопытство снедало.

      А это «крючок», скажу вам!

      Потом стали множиться встречи.

      И он присмотрелся к Жорж Санд,

      Послушал разумные речи

      И понял – пред ним бриллиант!

      Вела его к славе дорога:

      Он был виртуоз-пианист,

      К тому ж композитор от бога,

      Романтик, эстет-мелодист.

      Ему рукоплещут столицы,

      И имя его на устах,

      Поклонниц к нему – вереницы,

      У каждой – в сердечных мечтах.

      Красавец поляк уже болен —

      Не всяк разглядит его боль.

      Неужто ему стать изгоем?!

      И с кем разделить ту юдоль?!

      Жорж Санд удивительно кстати

      Влетела в его жизни круг

      В диковинном «триумвирате»:

      Сиделка, любовница, друг.

      Ещё настоящая Муза!

      Все десять