Его другая. Элла Савицкая

её голос садится, как если бы она старалась спрятать образовавшийся в горле ком.

      Выдохнув, крепко сжимаю её плечи.

      – Я не передумал, Ани. Если ты не хочешь учиться, значит поженимся.

      Вместо ответа её блестящие глаза расстреливают меня в упор.

      – Ты влюбился в кого-то?

      Сжимаю челюсть, внутри всё отчего-то канатами стягивает.

      – Нет. Не влюбился.

      Не заметить её выдоха облегчения невозможно.

      – Просто родители этого не поймут, – продолжает она, – Они же так ждут нашей свадьбы. Внуков. И твоя семья тоже. Я не хочу ничего откладывать. Правда, Давид.

      – Ладно, я услышал тебя, – успокаиваю её, убирая руки в карманы и отступая на шаг. – Как считаешь нужным.

      – Правда? Всё в порядке?

      – Да. Не бери в голову. Думал как лучше для тебя.

      – Мне и так хорошо.

      – Ну и отлично. Пойдём домой?

      – Давай, а то тебе должно быть очень холодно.

      Холодно. В районе грудины буквально замораживает, но вряд ли причина тому прогулка без куртки.

      Гости расходятся ближе к двенадцати. Нам с отцом, как я и думал, стелят на полу, а Мариам с матерью занимают кровать в гостевой спальне.

      Уснуть мне не удаётся от слова совсем. Мало того, что неудобно, так ещё и отец с Артушем на кухне продолжают беседовать. Решаю, что раз уж сна у меня все равно ни в одном глазу, то можно пойти перекурить. Встаю и стараясь не наступать на скрипящие доски, отправляюсь в коридор.

      – Твои хозяйки сегодня превзошли сами себя, – пока обуваюсь, слышу хвалебную интонацию в голосе отца, доносящегося из-за приоткрытой двери.

      – Да. Если бы не Ани, Гаянэ бы это всё три дня готовила, – с гордостью отвечает Артуш. – Помощница наша.

      – Воспитали достойно!

      – Да. Сына ещё бы, а то Ани приходится делать ту работу, которую я мог бы взвалить на парня, если бы он у меня был. Но Бог не дал.

      – Ищи во всем плюсы! Зато Ани умеет то, чего другие девчонки в её возрасте не смогут сделать.

      – Только жалко смотреть на неё порой, – с горечью тихо произносит хозяин дома.

      Обувшись, я кладу ладонь на дверную ручку, но дверь не открываю. Невольно прислушиваюсь.

      – Почему?

      – Да зачахла она здесь с нами. Я сегодня посмотрел на руки твоей Мариам и аж сердце заболело. У моей они в мозолях, растертые от рыбы, стирки, работы по дому. Во всём матери безропотно помогает. Я уже так жду, когда она наконец в город с Давидом уедет. Нам вдвоём проще было бы. Что нам двоим надо? Кусок хлеба и стакан молока. А её и накормить надо и одежду какую-никакую купить. Девушка всё же, дочка единственная. Не в лохмотьях же ей ходить.

      – Ну потерпи немного, – отвечает отец, – Сейчас забрать мы её не можем. Что люди скажут? Без свадьбы вместе жить не дело. Да и Давид сейчас занят сильно окончанием университета. Сам понимаешь, ему работу нужно получить прежде, чем семьей обзаводиться.

      – Нет, что ты? Я её сейчас и не пущу. Потом не отмоюсь от молвы. Всё должно быть по закону. Отпускать буду только под руку с Давидом, и с кольцом на пальце.

      – А