Его другая. Элла Савицкая

рыбы.

      Тушу сигарету в консервной банке, стоящей у ступеней и поднимаюсь на ноги.

      – Пойдём. Нечего тебе одной по темноте гулять.

      Скрыть радость ей удаётся плохо. Карие глаза загораются, а на лице расцветает улыбка. Искренности ей не занимать, прямо как моей Мариам.

      Они чем-то похожи. И дело не во внешности. Обе открытые, наивные, честные.

      – Но только если ты хочешь. Это не обязательно, – произносит Ани, спускаясь по ступеням.

      – Всё нормально, идём. Пройтись перед сном всегда полезно.

      Киваю ей на выход, и открываю калитку.

      Девчонка проходит вперёд, внимательно смотря себе под ноги, а я выхожу следом. Фонарей в селе раз два и обчелся, легко можно ноги переломать. Чтобы этого избежать гуляем неторопливо и… практически молча.

      Мне зачем-то лезут в голову кадры того, как сейчас Олька греется в кино со своим "другом".

      Наивная моя сестрёнка поверила в байку про друга детства. Мариам думает, что если у неё парни могут быть только в качестве друзей, значит и у других так. Вот только она плохо знает таких, как её подружка. В отличии от Мари и Ани, другие не ждут замужества, чтобы посвятить себя только будущему мужу. Раздвинуть ноги перед очередным "другом" некоторым ничего не стоит.

      Холодок проносится вдоль позвоночника, а я челюсть сжимаю до скрипа зубов. Не хочу, чтобы Мариам общалась с Олькой. Мог бы, вытравил её из жизни сестры, вот только кроме неё у Мари никого больше нет. Другие одноклассницы вроде неплохо с ней общаются, но не настолько близко.

      – Как твоя учёба?

      Голос Ани вырывает меня из размышлений, заставляя вспомнить, что я не один.

      Ночной мартовский холод начинает заползать под куртку, отчего девчонка обхватывает себя руками и трет плечи.

      – Замёрзла? – скептически оцениваю её тонкий пуховик.

      – Совсем немного.

      – Если хочешь, можем вернуться.

      – Нет, нет, все нормально, – часто мотает головой, продолжая упрямо идти вперёд, – пока не хочу возвращаться.

      Понимаю. Я и сам не горю желанием присоединяться к празднику. Но Ани явно мёрзнет. Не думаю, что обычно её выпускают гулять в такое время. Вечером девушки по улице не шастают. В отличии от некоторых. Кое-кому и в пивбар наведаться после десяти – это нормально. Да и в клуб тоже.

      Скидываю с себя куртку и набрасываю Ани на плечи.

      Большие глаза удивлённо распахиваются.

      – Зачем? Ты же замерзнешь, Давид!

      – Всё со мной будет в порядке. А ты простуду схлопочешь, потом к врачу ехать в областной центр.

      К лицу Ани приливает краска, но за полы куртки она все же хватается, натягивая её посильнее.

      – Спасибо тебе.

      – Грейся!

      Мы снова проходим несколько метров молча, а потом я вспоминаю, что она задавала какой-то вопрос.

      – По поводу учёбы – все в порядке. Сложно, конечно, но это последний курс. Не удивительно, что нас гоняют больше обычного.

      – Ужас, не представляю, как ты справляешься, – улыбается она.

      – Да, как и все. А ты сама не