Забудь о разводе!. Лена Лорен

чушь.

      Моя же задача как раз заключается в том, чтобы продолжать изображать из себя круглую идиотку. Дабы у Матвея не возникло ни единого сомнения в том, что я ему доверяю.

      А посему я вымучиваю вздох, преисполненный паскудной тоской, и приподнимаюсь с кровати, намереваясь как следует… выпроводить его отсюда.

      – Ну тогда, конечно. Поезжай, а я пока вздремну.

      Совсем некстати я рукой задеваю ненадежный узелок на поясе халата и он развязывается, чуть обнажая бедра и ложбинку груди.

      Матвей подвисает на долю секунды. Хищным взглядом блуждает по моему телу, до тех пор пока я не соображаю, в чем дело.

      Резко поправляю на себе халат. Тогда Матвей делает выпад и хватает меня за руку. Притягивает с силой к себе.

      – Эй, ты чего? – понимаю вдруг, что попала в ловушку.

      Матвей помалкивает. Просто смотрит на меня. Секунду, другую, третью. И с каждой последующей секундой его глаза становятся все темнее и темнее. Руки все более хваткими и развязными.

      – Какая же ты красивая у меня, – в попытке заморочить мне голову произносит он томным голосом и по-хозяйски устраивает обе ладони на моих ягодицах.

      "Полундра!" – сознание подает сигнал тревоги.

      – Матвей, сейчас не… – не удается договорить, Лукьянов подается лицом вперед и вмиг накрывает своим ртом мои губы.

      Он сминает их, несмотря на то что я пытаюсь увернуться. Рефлекторно я упираю ладони в его твердую грудь, тщетно пытаюсь оттолкнуть от себя.

      Знала же, что когда-нибудь он полезет на меня. Морально даже готовила себя к этому. Но нет. Не могу я целоваться с ним! Вот хоть убейте! Хуже испытания не придумаешь!

      А Лукьянов уже фиксирует мое лицо ладонями и, кажется, забывается напрочь.

      – Я хочу тебя… хочу, малышка, ты даже не представляешь насколько сильно, – с хрипотцой произносит он в мой рот, и я едва сдерживаю себя, чтобы не зарядить ему коленом между ног.

      Убить его готова! Придушить голыми руками! Сорвать весь план, чтобы у него даже мыслей возникало, что между нами еще что-то может быть.

      – А как же отец с газонокосилкой? Тебя ведь ждут…

      – Подождут, никуда они не денутся, – снова впивается в мои плотно сжатые губы и бесцеремонно просовывает одну руку под халат, под которым на мне ничего нет.

      Он скользит по бедру, собственнически сжимает ладонью. Вонзается пальцами в плоть и давит с силой до тех пор, пока тишину не разрезает мой болезненный хрип.

      Пульс тем временем существенно ускоряется, а само сердце поднимается к глотке, грозясь выпрыгнуть к чертовой матери.

      – Нет… нет, Матвей, я не могу… не сейчас, – задыхаюсь я в преддверии панической атаки, стискиваю кулаки до боли, чувствуя, как меня до краев переполняет брезгливость, и как сильно он возбужден.

      – Да перестань… все ты можешь, – шепчет заговорщически, уже лаская шею и двигая меня по направлению к кровати. – Я быстро.

      Хм…

      В его скорострельности я нисколько не сомневаюсь, тем не менее это выше моих сил.

      Никакое возмездие не стоит того