Его должница. Олли Серж

чего угодно. Работы уборщицей, промоутером, ростовой куклой, да даже вечного рабства на разделке в рыбном цеху, но такого…

      Телефон на столе вздрагивает новым сообщением с незнакомого номера:

      «Здравствуйте! Это бабушка Сипунова Саши. Скажите,  пожалуйста, ваша сестра здорова? Нам кажется, что наш мальчик сегодня отравился в детском саду…»

      Саша… Я перечитываю сообщение ещё раз и поднимаю на Алексея безумные глаза.

      – Вслух читай, – требует он.

      Я читаю.

      – Так это же ерунда, – выдыхает Алексей.

      – В группе у сестры не ребёнка по имени Саша, – качаю я головой и падаю лицом в ладони. – Это снова они.  Я согласна. Я на все согласна…

      Глава 6. Волшебник.

      Барин

      – К подъезду охрану поставь, номера на прослушку и пока не разберёмся с этими клоунами, бабку с ребёнком из вида не выпускать. Сад охранять снаружи, – говорю Глебу, подглядывая на спящую Аню. Она лежит, свернувшись калачиком на моем кожаном диване и сладко подложив обе ладошки под щеку.

      – Все будет нормально, Леш, пацаны работают. Я полкану нашему ситуацию описал, он радовался, как ребёнок. Забрал дело под свой контроль. Так что уже завтра утром гастролёров возьмут под белы рученьки и упекут за все грехи.

      – А сообщники? – переспрашиваю обеспокоено. – Важно, чтобы девчонка жить потом могла спокойно.

      – Я думаю, что кроме тех троих, которых она видела, нет никого. Понимаешь, мошенники… хм… Это психологические террористы. Чаще всего слабые физически и очень мобильные. Им выгоднее сбежать и зарабатывать дальше, чем конфликтовать в открытую с законом. Поэтому, дальше угроз заходят крайне редко.

      – Это я все понимаю, – киваю Глебу. – Но пока их не посадили, охрану не снимать.

      – Мрази… – в который раз кривится начальник безопасности. – Я бы их сам лучше… – сверкает глазами.

      – Отставить, – шикаю на него. – Ни к чему марать руки там, где можно навести порядок чужими, к тому же более заинтересованными.

      – Все понял…

      Жмём с Глебом друг другу руки, и он выходит за дверь кабинета.

      Я возвращаюсь к дивану, на котором сопит Аня.

      Присаживаюсь на корточки возле изголовья и несколько минут просто рассматриваю нежное девичье личико.

      Хочется трогать. Так сильно, что аж руки чешутся. Прядку волос со щёчки убрать, по нежной скуле погладить, по плечику, с которого так эротично упала вниз лямка сарафана… Острые ключицы, тонкие запястья… Распухшие от слез губки.

      Прикрываю глаза, отрезая от себя совершенную картинку.

      В груди начинает слишком сильно пульсировать, и я хмурюсь. Потому что мне совершенно не нравятся те оттенки эмоций, которые я испытываю к спящей под моим пиджаком молодой женщине.

      Беспокойство, нежность, восхищение какими-то мелочами… И если последнее можно было бы списать на мой извращённый фетишизм, то что делать со всем остальным?

      Это необычно, непонятно и очень хреново…

      Смотрю на часы, и понимаю, что если хочу сегодня выспаться хотя бы немного, нужно будить Аню и ехать