Любви больше нет. Маргарита Дюжева

слишком напористыми, жесткими, агрессивно-страстными. Таське такие не подойдут, поэтому выбираю другой букет. Нежный, как сама Таська, женственный и воздушный.

      – У вас прекрасный вкус, – мурлыкает цветочница, оформляя заказ.

      Я знаю. Идеальный букет, для идеальной девушки. Но на выходе снова цепляюсь за бордовый. Он обжигает и будто насмехается, острым лезвием полосуя по нервам.

      Когда я захожу домой, Таська на кухне, гремит посудой и громко поет песню. Фальшивит жутко, но так мило, что невозможно не улыбнуться.

      – А вот и я! – появляюсь на пороге.

      Она оборачивается, видит цветы и замирает, с широко распахнутыми глазами.

      – Это мне?

      – Нет, тете Клаве с пятого этажа, – подхожу ближе и вручаю подарок.

      Таська краснеет:

      – Спасибо, – нюхает и блаженно жмурится, – он прекрасен.

      Я самодовольно улыбаюсь:

      – Кто выбирал, – за что тут же получаю лопатой по короне.

      – Кирсанов, ну ты и павлин.

      – Почему это павлин? – притворно возмущаюсь я, сгребая ее в охапку вместе с цветами.

      – Потому. Красоваться любишь.

      – Ну так красавец же. Чего скромничать?

      Она звонко смеется:

      – И в честь чего букет?

      – Нужен повод?

      – Я откуда знаю. Может, подмасливаешь, ради чего-то. Или грешки замаливаешь.

      – Грешки?

      – Ну да. Знаешь, как в анекдоте, когда муж накосячит, непременно букет жене несет. Для самоуспокоения.

      Я хмыкаю:

      – Просто хотел сделать приятное, – а у самого внутри деревенеет. Потому что перед глазами снова розы, того же цвета, как волосы Алексы.

      Права Таська насчет самоуспокоения. Замаливаю. Хотя ничего не сделал.

      – Ты, наверное, сытый, но я испекла печенье, – жена ничего не замечает. Выворачивается из моих объятий, ставит цветы в вазу, – и заварила фруктовый чай.

      – С удовольствием, – тяжело сглатываю, потому что за ребрами неприятно давит.

      Мы устраиваемся на полу перед телеком. Между нами поднос с чайником и красивыми чашками, аппетитное печенье.

      Таська устраивает настоящую чайную церемонии, а я смотрю на то, как она улыбается и думаю о том, как сильно ее люблю.

      Потом мы включаем фильм. Детектив, с элементами эротики. Цепляет, и я увлеченно заглатываю кадры, вплоть до того момента, как к герою приходит секретарша и он смачно жарит ее прямо на рабочем столе.

      – Вот это накал, – смеется Таська, а я не моргаю. Пялюсь, как завороженный.

      Потому что на секретарше, которая самозабвенно подмахивает и облизывает сочные губы, глядя прямо в камеру, платье похожее на то, в каком сегодня была Алекса. И пускай на экране блондинка, но образы накладываются, прошибая в область паха.

      – О, кто-то возбудился, – жена кокетливо шагает пальчиками по моему бедру, а меня плющит.

      Срываюсь прямо там, на ковре, посреди гостиной. Хочу выбить из головы бредовые фантазии, но стоит закрыть глаза и в тот же миг место