Одна ночь — Две тайны. Лена Лорен

судьба точь-в-точь повторяет судьбу Золушки. С одной лишь разницей – моя история не закончилась хорошо.

      – Помнится, в этой сказке фигурировал принц, а значит твоя история еще не окончена.

      – Так вы обманули меня? Вы знали эту историю!

      Назар хмурится еще больше, глаза стеклянными становятся. Словно он предался не совсем хорошим воспоминаниям.

      – Нет у меня принца, – тяжело вздыхаю и жму плечами. – Только вы, Назар…

      – И на каком основании тебя выжили из дома? – внезапно переводит он тему.

      – Как-то по распоряжению мачехи к нам домой пришел нотариус. Общими усилиями меня заставили написать заявление об отказе от наследства в пользу другого. Вынудили взамен на…

      Прикусываю язык до крови. Моментально впадаю в ступор из-за того, что едва ли не проболталась Назару.

      Не так он должен узнать эту новость.

      Для начала мне нужно заставить его вспомнить меня и ту ночь. А уж потом затрагивать разговор о ее последствиях.

      Назар высверливает во мне дыру. Превращает мозг в труху одним своим тяжелым взглядом.

      Давящим, колючим и пронизывающим до костей.

      – На что? – грохочет его голос раскатом грома. – Что могло тебя волновать больше, чем отчий дом?

      Мороз продирает кожу. Коркой инея покрывается все тело.

      Он загнал меня в угол, чтобы клешнями вытащить всю правду.

      Я руками обнимаю себя, чтобы согреться немножко.

      Бесполезно.

      Холод идет изнутри, из самого чрева. Острыми иголками распространяется по телу. Не дает вдохнуть. На горло будто наступили.

      – Волновала дальнейшая судьба двоих людей, – дрожит голос, от злости и несправедливости его громкость набирает обороты: – Меня поставили перед выбором: либо они, либо наследство, оставленное отцом. Я без раздумий переписала все на мачеху, но даже здесь меня обманули. В итоге я лишилась всего. Моя мачеха бессердечная, а ее дети еще хуже, – последние слова я выкрикиваю надсадно, давлюсь слезами.

      Когда кажется, что вот-вот рухну на пол от бессилия, отказываюсь сжата сильными руками. Носом уткнувшись в стальную грудь Назара, я повисаю на нем и плачу. Рыдаю, что есть мочи, в кои-то веки ощущая себя нужной, услышанной, защищенной.

      Грубые ладони Назара успокаивающе поглаживают мою спину. Касания такие приятные и уютные. Осторожные, словно он боится меня раздавить.

      Я сквозь махровую ткань халата чувствую, какие у него горячие руки.

      В его объятиях спокойно. Ни проблем нет, ни прошлого, ни воспоминаний. Момент поставлен на паузу.

      Сердечко екает в груди, пульс скачет от тесной близости. Слезы высыхают на разгоряченной коже, а руки его по-прежнему гуляют по мне, к себе прижимают.

      Задираю голову и встречаюсь с его волчьим взглядом. Зрачки бегают по моему полыхающему лицу.

      Он хочет мне помочь. Оградить от всех бед. Я чувствую это. Не могу ошибаться.

      – Познакомишь? – спрашивает с хрипотцой.

      Моргаю. От непривычной нежности я потеряла нить разговора.

      – С кем?

      – Со своей злой мачехой,