.

в затылок:

      – «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!»[2] Булгакова начиталась или ратуешь за феминизм?

      – А с чего ты взял, что сильнее меня? – с вызовом спрашиваю я.

      – Значит последнее, – вздыхает Фрол.

      Его тёплое дыхание запускает стаю мурашек по моему телу.

      – Ни за что я не ратую, – ворчу себе под нос, – еду, как могу.

      Тёплая ладонь ложится мне на живот.

      – Покажи растяжки, – вдруг просит Фрол.

      – Здрасьте, приехали!

      – Покажи!

      Фрол приподнимается на локте и смотрит на меня с такой любовью, что я безропотно поворачиваюсь и задираю пижаму. Фрол ложится между моих бёдер, и бархатными подушечками пальцев проходится по белёсым стриям на животе. Их немного, но я очень их стесняюсь. Поэтому после рождения дочки ношу только закрытые купальники.

      – Маруськин тут жил, – язык Фрола скользит по коже вдоль резинки пижамных брюк.

      Не могу сдержать стон. Это самая потрясающая ласка в жизни. Она дышит нежностью. Зарываюсь пальцами в тёмные вихры Фрола. Он трётся щетинистой щекой о мой живот и укладывается на него, обхватив меня ладонями под лопатками.

      – Можно я так посплю? – мурчит Фрол, как кот. – Для меня это теперь самое уютное место на земле.

      – Фрол!

      – Да?

      Я прикусываю язык. Оставим прошлое в прошлом. Хотя бы в эту волшебную ночь.

      – Нет. Ничего. Спи.

      Его ладони перемещаются мне на грудь.

      – Здесь у тебя тоже всё супер, если ты хотела об этом спросить.

      [1] [Well-done –хорошо прожаренный стейк без сока внутри.

      [2] Булгаков М.А. «Мастер и Маргарита»: Роман

      Глава 6

      Рита

      – То есть ты мне изменила! Я простил тебе предательство, взял на работу и целый год… Год! ухаживал за тобой, а ты одним махом всё опять перечеркнула!

      Вместо «Здравствуй, солнце!» из трубки на меня обрушивается лавина упрёков. Схватила спросонья мобильник и пожинаю плоды. Фрол всё слышит, но делает вид, что увлечён новостями. Большой палец с аккуратно остриженным ногтем, мерно ударяя по экрану, двигает ленту. Просыпаться в постели с любимым мужчиной, наверное, классно. Опыт мой невелик. Зато я хороший теоретик. Но вместо утренних обнимашек и нежности на ушко мне прилетели упрёки Никиты. И самое противное – справедливые упрёки.

      – Кто он вообще такой? Чем промышляет помимо футбола? – шипит Никита.

      – Ник, я ещё… – спросонья голос мой хрипит.

      Фрол не глядя протягивает мне кружку с тёплым чаем. Смотрю с благодарностью, делаю жадный глоток и падаю обратно на подушку.

      – Что ты ещё? Из постели с ним не вылезла?

      – Никита Горыныч! – голос возвращается ко мне. – Что за наезды с утра? Из постели я не вылезу ещё неделю, если не две. Но с кем я пролежу в ней – никого не касается!

      – Рита, – Никита снижает обороты, – прости. Я… Я волнуюсь за тебя. Этот красавчик поиграет и снова бросит тебя. А ты идёшь у него на поводу.

      – Ник, – я представляю, как он ходит сейчас по нашему