( Не)чаянная дочь для магната. Юлия Крынская

Можешь мне не верить.

      – Хочу тебе верить.

      Слова Никиты не идут из головы, но расследовать Горюшкины дела и поступки нет сил.

      – Слабость жуткая! – добавляю я.

      – Выше нос, моя королева! – Фрол наклоняется ко мне. – Цепляйся.

      Хватаюсь за мускулистую шею и оказываюсь в его крепких руках. Фрол относит меня в ванную и оставляет одну. Когда я возвращаюсь в комнату, постель застелена, а на плите варится кофе в турке, в микроволновке крутится ватрушка с творогом. Вспоминаю чарующие ароматы выпечки и арабики.

      Фрол обрывает телефонный разговор и снимает турку с наросшей над ней тёмной пеной.

      – Чуть не удрал паршивец! Давай чашку, Маргош.

      Мы садимся за барную стойку, условно отгораживающую кухню от комнаты.

      – Маруська продрыхнет часов до десяти. – Отпиваю безвкусный кофе, ватрушка в горло не лезет. – А звери твои во сколько встают?

      – Кайлу сейчас растолкаю и поведу на улицу, а Микки зимой впадает в спячку, как медведь.

      – А Моцарт? Он с кем остался? – Пора бы мне и правда получше познакомиться с Фролом. Понять, чем он дышит. – И вообще, что за передвижной цирк вокруг тебя?

      – Кайла у меня два года живёт. А обезьяны… Длинная история. Однажды я поехал в Тайланд. Мы с пацанами исколесили страну вдоль и поперёк. Наткнулись на обезьяньи бои. И так мне стало жалко ни в чём не повинных тварей… Короче, домой я вернулся в большой компании, оставив круглую сумму хозяину питомника и ошмётки нервов таможенникам.

      На мои глаза наворачиваются слёзы. Да этот парень просто святой!

      – А где же они все у тебя разместились?

      – Пришлось обустроить для них ранчо. Колян следит там за порядком. – Фрол щекочет меня по лодыжке пальцем ноги. – Маргош, пойдём ещё хоть полчаса поваляемся. Пока Маруська спит.

      Выпиваю прописанные самой себе лекарства, ставлю укол в ногу и позволяю Фролу отнести себя в постель.

      – Девочка моя, – шепчет на ухо Фрол, согревая меня своим теплом. – Вот так должно начинаться каждое утро.

      Его мягкие губы целуют мои плечи. Что-то Горюшко слишком идеален. Ладно, время всё расставит на свои места.

      – А ты его на матрас пускать не хотела!

      Спихиваю с себя Фрола и открываю глаза. Заспанное личико дочери сияет от счастья.

      – Привет, Маруськин! – он садится на колени и машет ей.

      Дочка с ловкостью обезьяны спускается по лестнице и прыгает на Фрола. Он даёт себя повалить. Маруся усаживается ему на грудь и треплет за колючие щёки. Голова Фрола лежит на моём животе. украдкой вытираю слёзы. Нашу идиллию нарушает звонок домофона.

      ***

      Фрол

      – Это врач.

      Ссаживаю с себя Марусю. От матраса до дверей рукой подать. Кайла бежит за мной. Нажимаю кнопку домофона. Тесновато у Маргоши. Заберу их с Маруськой сегодня к себе.

      В фильме про Корлеоне это чувство называлось удар грома. Шандарахнуло ещё в клинике. Когда разругался с Марго. Выскочил на улицу разъярённый и понял, что хочу снова увидеть эту женщину. Без маски. И чтобы глаза её сияли от счастья, чтобы