Сделаю тебя любимой. Любовь Попова

убить меня, понял? – кричу и тут же вздрагиваю, когда он щелкает затвором пистолета.

      – Не вопрос. С тобой слишком много сложностей, а подрочить я себе и сам смогу, – он направляет пистолет прямо мне в голову. Решение приходит моментально.

      – Со мной не будет сложностей. Но можно вопрос?

      – Только один? Теряешь хватку, – убирает он пистолет.

      – Только один. Надолго все это?

      – Пара тройка месяцев, потом вернешься в свою красивую жизнь. Вставай, пошли, – помогает он мне подняться. Всего три месяца. Я переживу. Я сильная.

      Глава 3.

      Я уже ненавижу лес! Эти бесконечные деревья. Они мелькают и мелькают.

      Бесконечные кусты. Так и наровят зацепиться за слинг.

      Солнце нещадно палит сверху. Издевается… Последние капли жидности забирает из организма.

      То и дело запинаюсь, сбиваясь с шага.

      А этот придурок не снижает темпа.

      Периодически дергает за веревку, которая и так натирает мое нежное запястье.

      Мне уже даже жаль, что я не какая-нибудь изнеженная принцесса, которая просто села бы и разревелась.

      Я давно уже поняла, что слезы никогда никому не помогали. Что слезы могут разжалобить разве что женщину. Или слабого мужика. А этот бандит какой угодно, только не слабый. Мощный. Высокий. С огромными ручищами.

      Схватит за горло и сдавит на секунду!

      Все время назад смотрю, все время тру веревку на запястье, пытаясь вытащить руку. Он так шагает вперед, словно забыл о нас. Бросаю взгляд на Юрку. Хорошо ему. Спит, в ус не дует.

      Свежий воздух, постоянная качка у моей груди. Груди, что начинает дико поднывать от прибывающего молока. Потому что что? Потому что после родов надо лежать!

      Мне просто хочется поспать!

      Уже где угодно!

      – Все! – дергаю на себя веревку. Бандит тут же тормозит. – Я не могу больше! Мне надо попробовать сходить в туалет. Мне надо помыться! Мне надо элементарно поспать!

      Кажется, истерика подступает. Сжимаю губы и сглатываю в ожидании его реакции.

      – Осталось метров сто до родника. Надо дойти, там привал делаем. Отдохнем.

      Помоемся.

      И почему в этой фразе мне мерещится скрытый самый неприличный подтекст?

      Еще сто метров, да. Они кажутся бесконечными.

      Мы все идем и идем.

      И уже не нужен родник.

      Хочется упасть там, где мои ноги меня еще кое-как держат. И очень вовремя начинает орать Юрка. Никогда еще плач ребенка меня так не радовал.

      – Все, дальше нельзя! Плачет, есть хочет!

      – Еще немного.

      – Но он плачет!

      – Ему полезно, легкие будут крепче. Давай, шевели ногами, там нормально будет.

      Нормально будет.

      Даже страшно представить, что только что сбежавший преступник подразумевает под этим словом. Что для меня – нормально?

      Это когда отель не пять звезд, а три, и двери можно выбить.

      Нормально, когда не стала вечером убираться в комнате и развалилась среди раскиданных вещей. Нормально, когда боль