Люболь 2. Ульяна Соболева

их. А внутри кто?

      Лиля судорожно сглотнула и закрыла глаза.

      – Дочки мои. Больны обе вирусной пневмонией. Везу в Румынию. Там врачи лучше лечат.

      Я демонстративно закашляла, знала, почему он так сказал – если не найдут ничего, мужчины могут захотеть иную добычу. Вирусная пневмония заразная болезнь. Они побоятся и не тронут женщин…если поверят. Если…

      – Дани, и гроша в карманах нет. Они пустые. Бородатый не врет.

      – Пневмонией больны, значит? Вытащите их из машины.

      – Но…

      – Вытаскивайте. Не заразитесь. Я обещаю.

      Дверца со стороны Лили распахнулась, и мужская рука вытащила девушку за шкирку, швырнув на снег. Ее тут же подняли на ноги и сдернули капюшон. Девушка, тяжело дыша, обводила людей в черном испуганным взглядом, сжимая нож в тоненьких пальцах. Некоторые расхохотались, когда она махнула им перед носом длинноволосого, вытащившего ее из повозки. Он зарычал ей в лицо, и она зажмурилась, отшатнувшись назад. Они не оборванцы, хотя и одеты как бродячие цыгане. У всех есть оружие. Стало страшно. Очень страшно.

      – Бу! – длинноволосый так же рыкнул в лицо Томы, и та закричала от ужаса. Ублюдки расхохотались снова, а Лиля замахнулась и всадила кинжал длинноволосому в плечо, тут же вынув и продолжая им размахивать. Он взревел, надвигаясь на девушку.

      – Стоять! Не трогать!

      Мужчина, который, видимо, был у них за главного, подошел к ней, а Лтля опять закашляла, но тот усмехнулся.

      – Дани, не стоит. А вдруг и правда заразная!

      Лиля отступила назад, бросая испуганный взгляд то на длинноволосого, зажавшего рану огромной лапой, то на мужчину, который приближался к ней грациозной походкой хищника перед прыжком.

      – Больна, говоришь?

      – Больна, – крикнула Лиля, – не подходите – заразитесь. Все заразитесь и сдохнете.

      – Неужели?

      ***

      Мужчина оказался высоким, выше Лили. Красивый какой-то притягательной ледяной красотой. Хищной и опасной. Жестокий взгляд из-под ровных бровей полоснул Лилю и заставил вздрогнуть. Во всем черном, с непокрытой головой и развевающимися на ветру длинными волосами, в кожаной одежде, он был довольно молод.

      Дани вдруг выбил из ее рук нож и, сильно сдавив ей запястье, дернул к себе, долго рассматривала ее руку, разворачивая в разные стороны.

      – Дочь твоя, говоришь, бородатый? А руки нежные нежные, тогда как ты мужлан мужланом. Кто ты там? Слесарь?

      – Берег моих девочек. Холил и лелеял.

      Предводитель вдруг схватил Лилю за голову и сдавила ей щеки.

      – Рот открой, больная!

      Лиля попыталась вырваться, но темно-синие глаза мужчины впились в пленницу, лишая возможности сопротивляться.

      – Открывай!

      Девушка приоткрыла рот, а тот еще сильнее надавила на щеки, уже причиняя боль.

      – Шире! Не то челюсти сломаю.

      Усмехнулся, ущипнув Лилю за кончик языка, и стукнула ладонью по подбородку, закрывая ей рот.

      – Ничем она не больна и другая тоже. Дыхание чистое. Мятой пахнет. Кто вы такие? Ты