Полюса притяжения. Елена Тодорова

особенного Луценко нашла в его машине? И зачем вообще человеку выделяться за счет средства передвижения?

      Улавливая ее потерянность, Денис смеется.

      – А тебе какие автомобили нравятся, Ян?

      Она хмыкает, немного стыдясь своей несведущести. Если она ранее где-то что-то и слышала, в памяти ни одной марки не всплывает. Пустота.

      – Те, которые на ходу, – выдает, припоминая, как барахлила и глохла посреди дороги старая машина отца.

      Рагнарин вновь смеется, но поддерживает ее:

      – Разумно.

      У подъезда через лобовое стекло терпеливо наблюдает за тем, как долго прощаются девушки. Перешептываясь и эмоционально жестикулируя, спорят. Ему не слышно, о чем, и неожиданно любопытно.

      Это уже полноценный абсурд. Женские разговоры и сплетни, даже если они касались непосредственно его персоны, Дениса никогда не заботили. Но с Шахиной с самого начала все идет исключительно странно.

      Луценко входит в подъезд, а Янка не спешит возвращаться в машину. Так и стоит, будто каменная статуя, даже не оборачивается.

      Покидая салон, Рагнарин хлопает дверью сильнее, чем нужно, чтобы вывести ее из этого странного оцепенения и подготовить к своему приближению. Однако никакой реакции от девушки не следует, пока он не останавливается непосредственно перед ней.

      – Все нормально?

      Поднимая взгляд, она улыбается. И попутно с этим судорожно сжимает в кулаки, безвольно повисшие вдоль туловища руки.

      – Да, конечно.

      Чуть склоняя голову набок, Денис щурится. Внимательно изучает ее лицо.

      – Что сказала твоя подруга?

      Янка резко и нервно выдыхает, разбивая воздух облачком пара. А затем так же бурно и взволнованно втягивает новую дозу кислорода.

      – Ксеня думает, ты со мной играешь.

      – И почему же она так решила?

      – Вероятно, потому что ты… богат, – давать оценку его финансовому состоянию для нее намного унизительнее, чем озвучивать посеянное подругой семя сомнения относительно истинных намерений Дениса.

      – А ты сама как думаешь? – вкрадчиво интересуется он.

      По спине Шахиной слетает ледяная дрожь, и она, не справляясь с ней, содрогается всем телом. Хмурясь, поднимает воротник и, зябко ежась, втягивает глубже шею.

      – Я не знаю… – выдыхает прерывистым шепотом. – Мне страшно. Наверное, это возможно.

      Глаза Рагнарина, задерживаясь на ее лице, вновь сужаются. Лицевые мышцы приходят в жесткое движение, когда он с силой сжимает челюсти.

      – По живому, Янка, – без каких-либо эмоций произносит он.

      – Что?

      – Полоснула.

      – Прости.

      – Прекрати, – резко останавливает ее Денис. – За что ты извиняешься? Чувствуешь себя виноватой?

      – Не знаю…

      – А надо знать. Станешь извиняться ради приличия, будут пользоваться. Даже тогда, когда правда на твоей стороне.

      – Я не хочу, чтобы ты злился на меня.

      – Едем, – с привычной уверенностью командует он. – Договорим в машине. На улице холодно.

      15

      Заглушив