Сын Дьявола. Любовь Попова

толчка и короткого стона.

      Сама касается моих губ. Нежно, так нежно гладит их своими, кончиком языка прося разрешения на вход.

      И я теряюсь. В ней. В нас. В чувствах. В эмоциях. Даже не думал, что секс на кровати может быть настолько хорош. Но до секса далеко. Сначала я хочу попробовать кое-что другое.

      Вставить и кончить я успею всегда, тем более Лана уже полностью отдала мне бразды правления, дала понять, кто сегодня владеет этим прекрасным телом.

      Последнее грубое вторжение языка в рот, чтобы почти задохнулась, и веду дорожку поцелуев вниз, по шее. Прикусываю губами. Резко, до ее вскрика, ставлю засос и продолжаю свой развратный путь ниже.

      Резко задираю водолазку и, пока не опомнилась, стягиваю через голову, стараясь не смотреть в глаза. Замираю, смотря на дерзко торчащие острые вершины, невероятно просящиеся в рот.

      Провожу пальцем по окружности небольших сисечек, делая восьмерку, наблюдая, как дрожит у Ланы тело. Из-за меня дрожит. Только из-за меня.

      – Отличные титьки…

      – Господи, Максим, – смеется она… – Слово титьки такое не сексуальное…

      – А как, – дую на соски, вижу, как они твердеют еще больше, пальцем поглаживаю один из них. – Как еще их можно назвать, если это титьки.

      – Грудь, – предлагает она и я ухмыляюсь. Грудь плоская, а тут две отличные титечки, которые очень удобно ложатся в руку и дрожат от этого.

      Накрываю одну из них губами, тут же слышу вскрик и грубо закрываю рот ладонью. Не стоит никого будить.

      Меньше всего я хочу отсюда драпать, я хочу остаться до утра.

      Обвожу второй сосок языком, втягивая его в рот, и резко отпускаю. Она изгибается, как пронзенная током. Член уже нещадно болит, яйца гудят, но я не пацан какой-то, я могу потерпеть. Тем более, что между стройных ног меня ждет самое вкусное.

      Я видел это в порно, но сам и представить не мог, что мне захочется отлизать девке.

      Отпускаю сиську, обещая себе к ней обязательно вернуться, и подцепляю резинку брюк.

      Ее руки тут же накрывают мои, и мы сталкивается взглядами, уже задыхаясь.

      – Не надо… Давай здесь остановимся…

      – Останавливаться надо было, когда я сюда шел. Тем более, – нагло вру я и знаю, что она это осознает. – Я трусы снимать не буду.

      – Не будешь? – облизывает губы и уже держит руки не так крепко.

      – И не собирался… – трахаться можно и не снимая белья.

      Стягиваю брючки, сходя с ума от влажного пятнышка на серых, простых трусах, и тут же делаю его больше языком. Вылизываю, давлю, чувствую пульсацию за полоской ткани.

      Поднимаю взгляд. Лана закусывает губы и сжимает сисечки руками, теребит соски. Охуенное зрелище, стоит того, чтобы просрать и пять касов. Даже сесть в тюрьму.

      Пальцами касаюсь шелка кожи, глажу ноги, продолжая мочить ткань трусов слюной, вдыхать терпкий сладкий запах ее смазки.

      Оставляю одну руку на колене, держу, чтобы не дергалась, пальцами другой подцепляю полоску ткани, отвожу в сторону. Это конец, пацаны, кажется, я умер и