Сын Дьявола. Любовь Попова

      Эта схватка непохожа на возню в свинарнике, скорее, на столкновение двух хищников.

      Двух яростных животных. Огромного медведя и резкого, жестокого тигра. Медведь машет лапами, пытаясь загрести тигра, но тот ловко изворачивается.

      В усмешке скалит зубы. В игру играет. Заманивает. Заставляет выдохнуться соперника.

      Наверняка, ждет, чтобы нанести решающий удар. Будоражит сознание движениями мускулистого тела, которое очень явно видно уже под разодранной черной майкой. Пресс кубиками, мощная грудная клетка.

      Кажется, что он не большой, но крепкий, с увитыми венами руками и кровью, что теперь мелькает от случайного удара на губах.

      Он внушает подсознательный ужас, страх, но я не боюсь, просто стою как жертва, наблюдая за схваткой хищников. Чувствую, как тело наполняется истомой, а внизу живота что-то сладко сжимается.

      И я была права. Инстинкты самосохранения меня не подвели. Мощный бросок руки-лапы и медведь закатывает глаза, рушится в толпу. Где теперь он никому не интересен. Теперь он не волнует даже собственных болельщиков. У них новый фаворит. Все смотрят на победителя уличной схватки. Восхищаются. Скандируют: «Бес! Бес! Бес!»

      А ему словно по барабану. Ни тени улыбки на его бледном, словно вылепленном скульптором лице. Бес обводит пеструю толпу скучающим взглядом. Они продолжают кричать, требуя лишь хлеба и зрелищ.

      А в этой толпе я. Одетая совершенно не к месту в свое пышное желтое платье с белой лентой на поясе.

      И лишь на мгновение, на одно такое короткое мгновение Бес вылавливает в гуще людей меня. Как летящую по небу комету. Как рыбку под толщей воды. Как ягоду среди лесной зелени.

      Всего секунда. Но сердце пропускает удар. Его глаза чуть прищурены, губы поджаты, а меня кроет.

      Словно мир раскололся на две части. До и после. В голове шумит кровь. Кажется, что иссушенные источники заполняются влагой. Сожжённые поля снова цветут. А в вены впрыснули сладкий наркотик, который делает кровь гуще. И нет и шанса избавиться от этой зависимости.

      Да что же это со мной? Такое. Горькое. Сладкое. Живое.

      Всего мгновение, которое кажется мне целой вечностью, и вот Бес уже отводит взгляд и сплевывает кровь рядом с ботинком медведя.

      Уходит к друзьям не обернувшись, а меня тянут в сторону.

      Виталик ворчит, что опаздываем в кино, а я слышу его голос, словно через толстое стекло. Еще не помня себя от ошеломительно злого, дикого, прищуренного взгляда.

      – Крутой, да? – пробивается лепет Снежаны. – Это Макс Одинцов. Лучший боец в банде Громова.

      – Бес, – шепчу я непослушными губами, понимая, что придётся приложить множество усилий, чтобы стереть из памяти неожиданный ожог на душе. Надеюсь получится

* * *

      Глава 2

      *** Неделю спустя ****

      Иногда мне кажется, что я канарейка.

      Пою по заказу. Сплю и ем по расписанию. И никому не нужны мои мысли, чувства, эмоции. Все правильно. Я должна благодарить судьбу за такой подарок. Любая восьмилетняя девочка, живущая в трущобах с матерью проституткой, мечтает, чтобы к ней пришла фея и показала сказку. Большинству не везет. Матери умирают, садятся в тюрьму, и они оказываются в детдоме, готовые точь-в-точь повторить жестокую судьбу.

      Мне повезло. Меня забрали и подарили ту самую сказку. Большой дом. Прислуга. Красивая темноволосая мать. Строгий, но справедливый отец. И я была счастлива. Честно – честно!

      Правила меня не пугают и сейчас мне нравится есть по расписанию, а не тогда, когда вспомнит мама. Мне нравится наряжаться в фирменную одежду. Да что уж говорить, мне нравится даже будущий муж, которого подогнал приемный отец Игорь Андронов.

      И скоро из принцессы дома Андроновых я превращусь в королеву дома Королевых.

      Об это мечтает каждая замарашка. Я должна быть благодарна судьбе. Должна!

      Я должна боготворить новоявленного отца, именно так мне следует его называть, и маму. Должна! Должна…

      Только вот, почему после очередного пафосного мероприятия, где отец, мэр Балашихи, толкал речь, в горле ком, а на шее словно повесили удавку. Может быть, потому что канарейку в очередной раз попросили спеть. Ну… не попросили. Приказали.

      И ведь не было раньше такого. Принимала все как должное. Что же случилось? Почему я стала думать о свободе. Не недельной ли давности драка пошатнула уверенность в моей идеальной жизни?

      Я смотрю на себя в зеркало и вижу идеально лицо, макияж, летнее платье, обтягивающее тонкую талию, вполне себе стройные бедра.

      Все идеально, кроме души, которая рвется куда-то, к чему-то. Да хотя бы на воздух.

      Быстрыми рванными движениями смываю макияж и завязываю узлом светлые волосы, пытаюсь дотянуться до молнии на голубом платье, но тщетно – там пуговицы.

      А звать Петровну, что работает у нас экономкой, не хочется.

      Смотрю в узкое туалетное окно и вижу раскинувшийся густой лес. Июнь в самом разгаре. Экзамены позади,