Ты – всё. Елена Тодорова

вбираю запах своей Ю.

      Сука… Каждый раз кажется, что в последний.

      Сгребая зубами пряди, как одичавшая скотина, кусаю. До других частей тела сейчас не дотянуться. Хоть что-то! Скольжу языком между корнями. Со злостью вспоминаю о рассаженном ею в моей душе поле одуванов.

      Егор тем временем сдирает с себя рубашку. Отчаянно тычет избалованной королевишне, чтобы прикрылась. Едва, блядь, на колени перед ней не падает. Она все фыркает и что-то кричит. В конце концов, рассердившись, мелкий сам ее упаковывает. Стягивает, словно в смирительной рубашке.

      – Оно само порвалось, ясно?! – рявкает ей в лицо.

      Упираются лоб в лоб.

      – Да, конечно!

      Отталкиваются.

      Надрывно дыша, полируют друг друга взглядами.

      Твою мать…

      У меня начинает сосать под ложечкой. Жгуче так. Тревожно!

      Осознаю, что заявленная война – полная хуйня. И Ю это понимает. Всхлипывая, зажимает ладонью рот и затихает.

      Сука… Сука… Сука… Вашу мать!

      Поплыл мелкий от Филатовой.

      – У тебя большие… э-э-э… – блеет он, глядя на свою погремуху, как на заморскую сладость. – У тебя крупный разряд, полторашка… Из-за этого майка треснула!

      – Полторашка? – обижается Агния сильнее, чем смущается. – У меня тройка, дебил!

      – Сама ты дебилка. Истеричная! Я про рост. Ты же меня называешь двухметровой дубиной.

      Агния хмыкает, отводит взгляд, долго о чем-то думает, а потом с очевидным беспокойством заявляет:

      – У меня красивая грудь!

      Сука…

      Отвожу на миг взгляд. Сжимая челюсти, смотрю на брата. Призываю игнорировать эту хуйню.

      Не ведись!

      Только вот пиздюк не смотрит на меня. Он смотрит на Агнию. Вижу, как его раскачанные, блядь, плечи на глубоком и явно взволнованном вдохе поднимаются. Спустя мгновение так же резко опускаются. И на этом все. Он ничего не говорит.

      Молоток.

      – Ничего не скажешь? – тотчас подбивает провокаторша.

      Нервно одергивая натянутую на нее рубашку, под которой и без того утонула юбка, прожигает сопливого вызовом.

      – По-моему, на сегодня хватит, – резко высекаю я. Принимаю взгляды всей троицы – Ю ради этого выворачивает шею. Опуская ресницы, перехватываю. Невербально именно на нее всю сдерживаемую злость скидываю. И тоном, не терпящим возражения, добавляю: – Поехали. Отвезу вас домой.

      [1] Саспенс (англ.) – неопределенность. Прием, который используется в фильмах для создания напряжения. Так «тревожное ожидание» впервые назвал Хичкок.

      ____________

      Всем спасибо огромное❤️❤️❤️ вы лучшие!!!

      15

      Если ты пытаешься меня напугать,

      то знай, у тебя не получится…

      © Юния Филатова

      Закончив умываться, крайне неохотно вскидываю голову, чтобы поймать в зеркале свое отражение.

      Ничего не случилось. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо!

      «Все хорошо, мать твою!» – твержу себе, как мантру.

      Откидывая голову, отчаянно пытаюсь поймать ртом достаточное