Его чёрное сердце. Алиса Ковалевская

камеры? Я бы спросила, если бы не была уверена – ответ раскалённым железом вплавится в сердце. Ненависть Амина не знает границ, а её проявление подконтрольно только его изощрённому разуму.

      ***

      Пока я, пытаясь отвлечься, мыла посуду, на улице стало совсем светло. Засмотревшись на белые цветы под окнами, я не сразу обратила внимание на шум, а когда опомнилась, услышала голос горничной.

      – Прошу вас, хозяин! – вскрикнула она. – Мне нужно это место. Моя семья не поймёт, если вы отправите меня в дом охраны. У меня братья…

      – Если это тебя не устраивает, возвращайся к братьям. Здесь ты мне больше не нужна.

      – Но почему? – я разобрала слёзы. – Разве я сделала что-то не так? Что, скажите! Прошу вас!

      – Ты мне просто не нужна, – раздражённо отрезал он.

      Голоса приближались. Я напряглась. Амин вошёл в кухню первый, заплаканная горничная тащилась за ним, чуть ли не цепляясь за руку.

      – Прошу вас! – взмолилась она. – Ваш дом такой большой! Неужели вам не нужны руки. Я никогда ничего не брала, хозяин! Небо свидетель.

      – Хватит скулить! – Амин смерил её взглядом. – Либо ты идёшь грести грязь за парнями, либо проваливаешь в своё село. Выбирай.

      У неё дрожали губы, подбородок. Я готова была встать на её защиту, но не могла. Прежде всего потому, что не могла помочь ей. К тому же, ещё в первые дни жизни в питомнике Сильвер объяснил мне золотое правило: не знаешь сути, не суйся. Сути я не знала, но знала, кто такой Амин.

      – Что случилось? – всё же не сдержалась я.

      Амин посмотрел на меня с презрением. Горничная – с надеждой.

      – Твоё решение? – спросил он, не повышая голоса. Если бы он рявкнул, было бы лучше.

      Губы горничной задрожали сильнее, из глаз потекли слёзы.

      – Я… Вы же знаете, что мой муж погиб. Дети…

      – Твоё решение, Зарима, – процедил Амин сквозь зубы.

      – Х-хорошо, – отозвалась она шёпотом. – Я пойду в дом охраны. Только, пожалуйста, если мои братья будут спрашивать, объясните им. Я вышла замуж против их воли, вы же знаете. Они простили меня. А если сейчас…

      – Выйди, – Амин стряхнул её руку и указал на дверь.

      Не поднимая головы, она поплелась прочь. Амин посмотрел ей вслед. Лениво отвернулся.

      Мерзавец! В груди клокотало от ярости. Пришлось с силой сжать кулак, чтобы не выпустить её наружу.

      – Чем тебя не устроила эта несчастная девочка? – спросила я холодно. Она плохо выполняла свою работу?

      – Зарима? – Амин повернулся ко мне.

      – Я не знаю, как её зовут.

      – Зарима.

      – И чем тебя не устроила Зарима? – я старалась держать спину прямо и не подчиняться черноте его подавляющего взгляда.

      – Она меня устраивала. Всем. И работу свою она выполняла отлично.

      – Тогда почему ты прогнал её?

      Амин прошёл к холодильнику. Достал кувшин и, налив в керамическую чашку молока, привалился к каменному столу. Отпил, стёр оставшийся над верхней губой след. Окинул меня внимательным взглядом.

      – Потому