Его чёрное сердце. Алиса Ковалевская

отозвалась она и, вывернувшись, откинула полотенце со свежего, испечённого ночью хлеба. Пожалуй, эту обязанность ей тоже придётся взять на себя. Я подошёл к ней сзади. Положил ладони на её талию и, только она отрезала кусок, накрыл ладонь с ножом. Отломил кусок корки.

      – Утром кофе, в обед чай. Вечером – чай с травами. – Корочка была жёсткой. Надавливая, я провёл ею по руке жены, по её шее, всё сильнее и сильнее. По подбородку. Откусил и поднёс к её рту остатки.

      – Прибереги свои пошлые игры для шлюх! – гневно выпалила она, обернувшись.

      Я крепко сжал её подбородок.

      – Ты и есть шлюха, – процедил я сквозь зубы. Заставил её разжать челюсти и втолкнул хлеб в рот. – Забыла, где я тебя нашёл? Что ты там делала, Сабина? Обслуживала ублюдков? Этим ты расплачивалась за своё убежище?

      Только она попыталась выплюнуть хлеб, я сжал её челюсть крепче. Чуть отпустил, прожигая её взглядом. Она всё-таки прожевала.

      – Нет, работала горничной, – ответила Сабина язвительно. – Разносила чай и перестилала постели. Такой ответ тебя устроит?

      Она и не пыталась предпринять попытку скрыть, где была. Другая бы начала оправдываться, но не эта дрянь.

      Я отошёл на шаг. Снова задумался… Две сестры, но схожесть между ними только внешняя.

      Тем хлеще вгрызались в меня воспоминания. Тем проще было ненавидеть её.

      Молча она нарезала хлеб и сыр, накрыла на стол. Дождавшись, когда она закончит, я пошёл к выходу.

      – Ты куда? – донеслось мне вслед. – Завтрак готов.

      – Я передумал, – я посмотрел на неё ещё раз. – Обойдусь без завтрака.

      Сабина

      С балкона я видела, как Амин, оседлав чёрного коня, галопом пустил его вперёд.

      Я накрыла лицо ладонями и на миг позволила себе расслабиться. Всего на миг. Несколькими минутами ранее охранник мужа принёс мне платье из грубой серой ткани и проводил в комнату на втором этаже. Я приняла душ, надела платье и почувствовала себя немного лучше.

      – Почему ты меня так ненавидишь? – спросила я в пустоту и, напоследок сжав перила, вернулась в комнату.

      Корзинку в кухне я приметила уже давно. В ней оказалась связанная пучком полынь. Старая, она давно осыпалась и почти не пахла. Без сожаления я выбросила её и вышла на улицу.

      Амин действительно жил в замке. Устремлённые к небу башни, крепостная стена с одной стороны и озеро с другой.

      Только я обогнула угол, передо мной появился охранник.

      – Вернитесь в дом, – приказал он, словно бы имел право приказывать жене своего господина. Хотя, наверное, имел. Не жене, так служанке, в роли которой пожелал меня видеть муж.

      – Амин не запрещал мне выходить на улицу, – ответила я резко. – И по территории перемещаться тоже не запрещал.

      Не сводя с меня глаз, охранник набрал кому-то. Учитывая, что Амин ускакал, как чёрт на огненном коне, я сомневалась, что от звонка будет толк. Но я ошиблась.

      – Вашей жене можно ходить по улице? – спросил он спустя несколько секунд. Ответа я не расслышала. – Хорошо, – коротко сказал охранник и положил трубку.

      Молча отошёл с тропинки.