Бандит по соседству. Любовь Попова

дом-то старинный, но вид у него не ахти. Дверь в подъезд уже на соплях держится, да и лифт не работает, а уж о состоянии подъезда и говорить нечего.

      Ее юркие пальчики уже на ремне, расстегивают, не встречая сопротивление. А я что, дебил, от секса с такой соской отказываться?

      – В общем вложения ты считаешь не стоят того?

      – Считаю, что поимеешь ты минимум. Так что лучше поимей меня, – она уже повернулась ко мне своей прокаченной задницей и выгнулась кошкой, я, недолго думая, чувствуя, как возбуждаюсь, поднимаю юбку выше, обнажая кружевные резинки чулков и полное отсутствие белья.

      – Ты, я смотрю, хорошо готовилась к нашей встрече. Да и назначила ее на позднее время.

      – Ты же знаешь, как я люблю наши встречи!

      – Так пизда чешется, что готова трахаться на грязной шконке посреди строительного мусора, – кидаю ее на матрас, а она смеется и снимает с себя с себя рубашку, открывая глазу идеально сделанные сиськи. Сдергиваю с себя свою рубашку, вешая на открытую створку окна.

      – И мою повесь, будь так добр.

      – О, сучка, я ведь знаю, что ты терпеть не можешь, когда я добрый, – хватаю рубашку, а Миланику к матрасу за шею прижимаю. Она, как по команде, ноги раздвигает, чуть поднимается на локтях и шепчет на ухо, вылизывая его.

      – Ну, повесь рубашку. Пожалуууйста. Не пойду же я по улице, как шлюшка!

      – Ну, а кто ты? Пусть все видят.

      – Мерзавец. Вот обижусь сейчас и уйду.

      – По собственной воле? – смешная, словно не сама на встречу навязалась, когда узнала про мое новое приобретение. – Я бы на это посмотрел.

      Она вздыхает, тянется ко мне губами накаченными, а я со смешком поднимаюсь.

      – Матвей!

      – Я рубашку пошел вешать, что не ясно?

      А стоило подойти к окну, как замечаю пигалицу, неровно шагающую по брусчатке, которой усыпан двор. Ноги свои на этих шпильках сломает. Она вдруг запинается и падает, прямо в лужу. Но вместо того, чтобы встать, остается сидеть на месте. Ну, и что за хуйня?

      Бросаю рубашку Миланики на пол, сдирая свою с окна и на выход иду.

      – Матвей! Ты куда?! – орет мне в спину Миланика.

      – Скоро вернусь! – кричу в ответ, дверь даже не закрывая. Все равно, там ничего ценного.

      Спускаюсь по лестнице, на ходу рубашку надевая, толкаю шаткую дверь на улицу, тут же находя взглядом Лизу.

      Тут же подхожу и из лужи ее вынимаю.

      – Что? – она не понимает, дергаться начинает. – Отпустите!

      – Ну, и чего ты в луже сидишь?

      – Не ваше дело! Отпустите, говорю.

      – Пошли домой.

      – Не хочу я домой! Отвалите, – она все-таки вырывается, на меня волком смотрит.

      – Кто обидел? Очередной мажорчик? Вместо ресторана в шаурмечную повел?

      – Да как вам в голову такое пришло?! – взрывается она.

      – А из-за чего еще тебе расстраиваться?

      – Да пошли вы, знаете куда? – она хочет обойти меня, но я удерживаю ее руку, ледяную настолько, что обжигает.

      Дождь просто в пух и прах уничтожил ее