Любовь за гранью 13. Мертвая тишина. Ульяна Соболева

некуда. Стоит утихнуть натиску нейтралов, стоит воцариться пусть и шаткому перемирию в мире бессмертных, как ликаны вспомнят о своих специфических способностях в полнолуние, а вампиры – о своем превосходстве над оборотнями в остальные дни.

      – Что уже отбили у них?

      – Часть местности к северу, по направлению к горам, которые выделил им Курд. С соседями у них не совсем приятельские отношения, конечно.

      – Хорошо. Оставить отряд из десяти карателей по периметру их территорий. Оставить для контроля над ситуацией и недопущения новых вспышек сражений. Остальные силы оттянуть к горам. Оцепить Асфентус, не впуская в него никого без моего личного разрешения. Отслеживать дорогу на Арказар. Вольфганг?

      – Бежал, прихватив семью. Готовится дать бой на границе у Асфентуса как раз.

      – Уничтожить. Всех до единого. Мне сюда, – постучал пальцем по столу, – его голову и головы ближайших соратников. Курд?

      – Местонахождение лагеря пока неизвестно. Но я лично работаю в этом направлении.

      – Отток?

      Так мы называли нейтралов, не выступивших изначально против нас, но трусливо бежавших впоследствии к бывшему Главе.

      Лизард кровожадно усмехнулся.

      – Максимум, один процент, из которых полпроцента уничтожены.

      А так мы высчитывали наши потери. Притом не имело значения, успели ли предатели добраться до укрытия или нет. Все, кто оказывался по ту сторону баррикады, становились не более чем сухими данными статистики, которая была явно на нашей стороне сейчас.

      – Смертные?

      – Зачистки оставили после себя руины в районах, считавшихся элитными. Официальная версия, освещаемая в СМИ – мятежи представителей рабочего класса и неблагополучных слоёв населения.

      – Продолжить работу с последствиями произошедшего, но отслеживать, чтобы это не перетекло в нечто, более масштабное, между людьми. Нам ещё там не хватало войны.

      ***

      «– Нет, ты посмотри на неё. Разлеглась на твоей кровати!

      Возмущению твари нет предела. Она всплеснула руками, подбегая к Марианне, лежащей на моей постели, и недовольно склоняясь над ней.

      – Так оглянуться не успеешь, как эта сучка заберется тебе на шею.

      – Угомонись.

      Стараюсь не смотреть на Марианну. На то, как мерно вздымается её грудь под тонким одеялом. На то, как падают темные локоны на бледное лицо. На то, как хмурится во сне…потому что мне тут же хочется пальцами по бровям её провести, разгладить складку между ними, растворяясь в нежности её кожи.

      – Угомонись? Сначала ты впустишь её на свою кровать, а потом не заметишь, как она снова заберётся тебе на шею и свесит свои ножки, которыми будет погонять тебя в нужном направлении. Женщины все такие, Ник.

      – Исчезни.

      Она обиженно надувает потрескавшиеся желтоватые губы.

      – С момента её появления в нашем доме ты недопустимо груб, милый.»

      Пожимаю плечами, посылая её мысленно к чёрту. И понимая, что костлявая сука права. Отчаянно права во