Любовь за гранью 13. Мертвая тишина. Ульяна Соболева

мать, – голос Курда заставил вскинуть голову и посмотреть в его глаза, – то она жива.

      Сэм молча кивнул, не опуская взгляда и продолжая разглядывать жёсткие черты лица главного нейтрала.

      – Если же тебя интересует её состояние, то, – Глава не сдерживает усмешки, видя, как напрягся молодой Мокану, – она жива.

      Парень зарычал, резко подавшись вперёд и склонившись над самым костром. Курд невольно скосил глаза вниз, ещё немного – и оранжевые языки лизнут ткань пальто мальчишки.

      – Не играй со мной в эти игры, Думитру.

      Курд поджал недовольно губы. Один в один тон Морта. Чем занимались эти Мокану в свои семейные вечера? Учились говорить одинаково безапелляционно и угрожающе? Или вот так суживать глаза, чтобы у собеседника мурашки ползали по самому позвоночнику от этого уничтожающего взгляда? Впрочем, с Курдом эти штучки точно не могли прокатить. Он лишь сложил руки на груди, продолжая разглядывать копию Ника перед собой.

      – Если ты хочешь моего сотрудничества, ты сейчас же вывезешь меня туда, откуда я смогу связаться с матерью и с любым членом своей семьи!

      Серые глаза Главы предупреждающе сверкнули.

      – Осторожнее, Шторм, не начинай игру, в которой заведомо тебя ждёт фиаско. Все твои способности, мальчик, – Курд привстал, подаваясь вперёд и приблизив своё лицо к лицу новообращённого, – не значат ровным счётом ничего по сравнению с моей силой. Впрочем, – он сдержал улыбку, когда в синих глазах парня блеснула ярость, – ты всегда можешь проверить это. Можешь даже прямо сейчас. Но ведь ты не будешь, так? Иначе это место станет твоей могилой навечно…при любом исходе.

      Глава долго ждал, но всё же дождался, когда Мокану сел на своё место и, склонив голову набок, приготовился его слушать, на мгновение зажмурив глаза, пряча за ресницами порывы синих ветров. Каким бы хладнокровным ни был этот паренёк, как бы ни старался сдержать свои эмоции, у Курда в висках билось одно слово при взгляде на него. Шторм. Всё же это имя идеально подходило ему. Мерзавец Морт не ошибся. Да, Курд воспользовался ассоциацией отца при выборе имени сыну. Пока выводил собственной кровью эти пять букв на его обнажённых плечах, вспоминал, как увидел торнадо, бушевавшее в сознании Морта рядом с мыслями о старшем отпрыске.

      – Твой отец и его брат забрали у меня одну важную вещь. Нечто, что им не может принадлежать по определению и имеет почти сакральное значение для всех бессмертных.

      – Не могу поверить, что слышу о божественной сути от самого Главы Нейтралитета. Какой религии придерживается тот, кого все называют жесточайшим из бессмертных? – Мокану ухмыльнулся.

      – Своей собственной, – Курд раздражённо повёл плечами.

      – Понимаю, – Сэм коротко кивнул, – и даже уже вижу фрески с твоим изобра…прости, с изображением твоего Господа на полках в твоём кабинете. И что грозит твоему собственному Богу, если ты не вернёшь эту вещь?

      – То же, что грозит тем, кто её выкрал. И тем, кто готов поддержать их. И тем,