Вторичка. Эра Думер
Читать онлайн.
– А Инитий…
Мой собеседник хмыкнул и, быстро найдя маску на замену, прищурился:
– Кстати… Что, конечно, вовсе не кстати! Я тут подумал о кулинарном шедевре, венце человеческих блюд, который ты обязана попробовать. Вкус напоминает картошку, но слаще.
– Попробуй батат. Мама делала из него пюре, когда я была маленькая. Редкостная дрянь, но похоже на сладкую картошку или тыкву.
– Тыква и батат… – изрек напарник, будто пробуя слова на вкус. – Заметано. Дадим им шанс.
* * *
На ипподроме проходили вечерние занятия по верховой езде: дети верхом на пони выполняли упражнения по выездке под пристальным наблюдением тренера. С трибуны открывался удачный обзор на манеж. Согревая ладони дыханием, я переводила взгляд с бодрого галопа пони на тренера в центре, которая отдавала команды воспитанникам, покручивая стек6.
Мама спала и видела меня спортсменкой – остановила свой выбор на верховой езде. Когда мне стукнуло десять, она поделилась со мной планами, отыскала домашний номер телефона какого-то первоклассного тренера и договорилась о первом занятии. Я загорелась идеей: смахнула пыль с Барби-всадницы, расставила на полочке фигурки разноцветных пони, целыми днями не отрывалась от телепередач про конный спорт.
Но папа оказался против: он боялся, что я получу серьезную травму, как его двоюродный брат, который подростком свалился с лошади, потерял сознание и не пришел в себя. Глотая слезы после категорического отказа отца, я выбросила игрушки в мусорную урну и содрала со стен плакаты с конной тематикой. До пубертата я не вспоминала об инциденте, тяга к верховой езде постепенно сменялась новыми страстями. Однако давний конфликт вбил клин между мной и папой. Образовал трещину, которая росла по мере моего взросления, и к концу его жизни превратилась в пропасть.
Я подобрала ноги и положила подбородок на колени. Тоненькое летнее платье продувалось бойким ветерком, гуляющим по пустырю ипподрома. Ян отсутствовал уже несколько минут: заметив, что холодает, он отлучился за кофтой. Договорились, что дождусь его здесь. Даром я выбрала это проклятое место – рефлексия, накопившаяся за день, вот-вот разорвет меня. Я запретила себе думать об отце, и жизнь шла своим чередом, пока Выставка не вбилась позолоченным гвоздем в вереницу дней.
«День с папой, Цветочек, – не "развлечение для детишек", как ты выразилась. Будь тебе четыре годика или пятнадцать, как сейчас, или все тридцать, мы можем клево проводить время! Я же не "шнурок" 7 какой-то…»
«Разве глупое? Прости, привычка – вторая натура! Хочешь, будешь не Цветочком, а, я не знаю, Цветком? Кактусом? Ха-ха, да ты колючка!»
«Вер! Куда ты?.. Мы же мороженое не доели…»
«Цветочек! Ты… деньги на проезд забыла!»
Я пыталась сбежать от эпизодов, поставленных в декорациях, среди
Стек – то же, что и хлыст, средство для управления лошадью.
«Шнурок» (сленг) – слово, которым молодежь 90-х называла родителей.