Друг мой, враг мой. Дарья Щедрина

тепло по капле собиралось в тонкие ручейки, ручейки сливались в большие потоки и текли, текли по руслам вен и артерий, наполняя все тело теплом, плавно переходящим в жар, от которого ускорялся ритм сердца, а дыхание становилось глубже.

      – Здравствуй, Алина.

      – Привет, Лисин! – Она улыбнулась и вышла на лестничную площадку. – Вернулся?

      – Ага. Вот, это тебе.

      Санька протянул цветы, не в силах оторвать взгляд от родинки над верхней губой. Сколько раз в своих фантазиях он целовал эту родинку!

      – Ох, какой шикарный букет! – девушка с довольным видом прижала подарок к груди.

      – Пошли погуляем? – робко предложил он.

      – Минуту подожди, я оденусь! – И скрылась за дверью квартиры.

      Они долго бродили по улицам родного города. Завернули к школе, в которой осталось сидеть за партами детство, только уже с другими ребятами. Пошли в парк…

      Алина держала старого друга под руку, а у Саньки замирало сердце от прикосновения ее нежных пальчиков. Что-то произошло необыкновенное, потому что нелюбимое им время года, самое темное и мрачное, с голыми озябшими деревьями, дрожащими на пронизывающем ветру, с бесконечными лужами на асфальте и неопрятными ошметками сброшенной листвы, вдруг показалось светлым и радостным. И слегка накрапывающий дождь только поднимал настроение.

      Они обсуждали все на свете: кто куда из одноклассников поступил учиться или работать, кто из учителей уволился из школы или ушел на пенсию. Вспоминали смешные истории из школьной жизни. Алинка с интересом слушала рассказы про армию, в которых Санька невольно (совсем чуть-чуть) выставлял себя этаким героем. Уж очень хотелось видеть в этих синих глазах восхищение…

      К дому Климовой вернулись уже вечером. Свет уличных фонарей безуспешно боролся с осенней темнотой, выхватывая из пространства круги жидкого желтого света.

      – Ну, пока! – сказала Алина, войдя в подъезд и останавливаясь у окна в промежутке между первым и вторым этажом. – Еще увидимся. И спасибо за цветы!

      Она провела щекой по нежным лепесткам и улыбнулась так, что у Саньки в голове помутилось. Он не выдержал, прекращая борьбу с самим собой, которую вел весь долгий вечер, притянул к себе девушку и поцеловал, склонившись к ней прямо через охапку цветов в ее руках.

      Розы мялись и теряли лепестки, а бывшие одноклассники никак не могли оторваться друг от друга. Саня чувствовал, как его подхватывает невидимая волна и несет, несет неизвестно куда. Он вытащил из рук Алины букет, чтобы не мешал, и закинул на подоконник. Прижал девушку к себе сильнее, сходя с ума от вкуса ее губ.

      Вдруг она со смехом выскользнула из объятий.

      – Но-но, не наглей, Лисин!

      Даже в тусклом свете одинокой лампочки в подъезде было видно, как раскраснелись ее щеки, как горят глаза. Все его существо тянулось к Алине, но выставленная в запрещающем жесте ладонь заставила остановиться.

      И вдруг Санька, будто его кто дернул за язык, ляпнул без всякой подготовки, просто поддавшись эмоциям:

      – Алин,