Челноки. Александр Гусаров

движениями выгребать из карманов деньги, какие у него имелись, включая и прозвеневшую полным банкротством мелочь.

      Официант собрал деньги со скатерти, небрежно пересчитал.

      – Хватает? – с надеждой спросил Валерий.

      – Спасибо, – тут уже с явной долей презрения в голосе сказал, точно выплюнул волшебное слово «спасибо» официант и, насколько это было возможно быстро, для его коротких ножек, стремительно скрылся за перегородкой в конце зала где, судя по запахам, аппетитно щекотавшим ноздри клиентов, находилась кухня заведения.

      Валера смахнул выступившие на лбу росинки холодного пота, поднялся со своего места, допил остатки вина, остававшиеся в бокале Насти и, вышел на улицу.

      – Денег хватило? Всё в порядке? – участливо спросила поджидавшая у выхода Анастасия.

      – Всё нормально, – всего минуту назад бледный от страха самоуверенно ответил Валера.

      – Всё или не всё? – требовательнее переспросила она.

      – Всё. Настёна, всё – обнял он её за плечи.

      – Подожди, – освободившись от объятий, она порылась в сумочке и протянула бумажную купюру:

      – Держи.

      – Настя, не надо, – он отвел её руку в сторону.

      – Валера, прекрати, – она снова протянула деньги. – На что возвращаться будешь?

      Он с неохотой принял деньги.

      – За границей, если хочешь знать, парень с девушкой вообще пополам платят, – сказала Настя.

      Валерий улыбнулся:

      – Ты была что ли там?

      – Не была, но от хороших знакомых слышала, – она чуть помолчала и обиженным тоном добавила, – и когда-нибудь обязательно буду.

      – Ладно, – заулыбался он, – не будем принимать близко к сердцу, – Валера склонился и поцеловал девушку.

      – Пошли, заграничная штучка.

      Она в ответ на последние слова шутливо толкнула его в плечо. Они обнялись и обменялись поцелуем.

      Настя поехала провожать Валеру на автовокзал. Посреди придорожной сутолоки, вечно снующих пассажиров они и распрощались. Теперь уже он смотрел в окошко того же самого деревенского автобуса, который можно было легко узнать по полустёртой красной полосе, нанесённой по диагонали на борту и, махал на прощание рукой.

      Давно известно, что чем человек старше, тем скорее движется время. За делами и заботами оно вообще перестает замедляться. Нет, чтобы как когда-то в детстве, постоять жарким полуденным зноем, пролиться нескончаемым осенним дождём, томиться ожиданием новогоднего подарка. Так нет, оно начинает бежать, а потом и лететь со скоростью сверхзвукового истребителя, и поделать с этим, увы, ничего нельзя. Время можно перестать замечать во время случайной любовной связи, а также, если задержаться в забегаловке, чтобы потом глубоким похмельем связать его полной потерей сознания с частым посещением винно-водочного магазина. Оно не видимо также во время напряжённого трудового дня, но и то, и другое, да и третье рано или поздно плохо заканчивается. В зеркало на человека однажды посмотрят глаза, облепленные крупными