Кофе и тайны Книфе. Мария Шебанец

беда! Полный провал!

      – Почему?

      – Книфе должно быть о книгах и чтении! Не об одном, пусть и прекрасном, произведении! Всё не так! Я всё испортил!

      Да, бабуль, он правда странный. Но мне стало его жалко, и я попытался помочь:

      – А что вам мешает исправиться? Вот, сделаете странички в сети, расскажете о Книфе побольше. Добавите света над книжными полками, новых отсылок в интерьере, подскажете Ане, что можно поискать книжную еду у других авторов.

      Лар уставился на меня, а потом сам протянул руку. Я удивился, но пожал её ещё раз. А он закончил таращиться и улыбнулся:

      – Спасибо.

      У него улыбка… Нездешняя, что ли. В общем, я понял, что здесь, в Книфе, все чуть-чуть того, но ведь именно за это я людей и люблю. Так рад, что с ними познакомился. И так уютно, будто само кафе тебя встречает, фонариками подмигивает, дыханием подталкивает к нужному столику, к добрым людям. Это, конечно, мои выдумки, но уж очень приятные, так и хочется в них верить.

      Знаешь, я так хочу однажды тебя туда привести! Тебе обязательно понравится. Эй, только слезу пускать не вздумай! Конечно, это будет не сегодня и не завтра, тебе надо лечиться, я всё понимаю. Не волнуйся, бабуль, береги сердечко.

      О чём я говорил-то? В общем, пообедали мы с ним, добавились друг к другу в друзья и разошлись довольные. И я к тебе сразу побежал. Ох, как интересно будет наблюдать за Книфе! Ведь я теперь тоже немножко его создатель, вот на такую крошечку. Чудеса!

      Сказка

      – Бабушка! Бабушка! Всё получилось! Я так рад! Погоди, положу в тумбочку кое-что, потом медсестра разберётся. Так, ещё немножко… Готово! Где моё кресло? Ага, вот же оно. Короче, слушай!

      Помнишь, я предложил Лару подумать насчёт других книжек? Чтобы разбавить Алису, нужно было что-нибудь такое же яркое и волшебное. Я-то думал, на переваривание моей идеи месяц-другой уйдёт, но ребята оказались гораздо легче на подъём. Так что захожу я вчера в Книфе – и чувствую: кашей пахнет! Никогда здесь такого не было. Я скорее к стойке и на кухню пальцем показываю:

      – Дайте мне, пожалуйста, вот это!

      Тэд передал Труди поднос с чашками и переспросил:

      – Точно? Это пшённая каша, знаешь ли.

      – Именно! – говорю. – У Кэрролла точно её не было!

      – Не было, – выглянула из своей лаборатории Аня. – Это из немецкой кухни.

      – Стой, не подсказывай! – я задумался. Немецкая… немецкие авторы… Братья Гримм?

      Они переглянулись и дружно закивали.

      – Братья Гримм… Каша… Кашу варили в горшках… Горшочек, вари!

      – Бинго! – хлопнул в ладоши Тэд. – Ты заслужил быть главным дегустатором сегодня!

      Меня отправили за столик, и скоро Труди принесла на подносе маленький горшочек, из-под крышки которого пыхтела и грозилась убежать жёлтая нарядная каша. А рядом красовалась глиняная кружка с молоком.

      Знаешь, это почти так же вкусно, как у тебя! Сладко, сочно, с маслом, изюмом, курагой! Я дул, ел, обжигался – и так хорошо было, будто ты снова на ногах и ворчишь, чтобы я не торопился за столом,