Анатомия призраков. Эндрю Тейлор

это заставило его пытаться покончить с собственной жизнью.

      – Вы ставите все с ног на голову, учитывая его ничем не вызванное нападение на мистера Кросса. Перед нами дворецкий его матери, старик, которого он знал с детства. Мистер Кросс едва успел войти в комнату, где сидел мистер Олдершоу, как юноша вскочил и набросился на него. Если бы мы со служителем не оказались рядом и не удержали его, последствия могли бы стать самыми плачевными. Нет никакой внешней причины, по которой мистер Олдершоу напал на него, точно так же как нет причины, по которой он пытался свести счеты с жизнью в пруду колледжа. Нет, в обоих случаях он находился во власти делирия. Формально это называется mania furibunda, то есть мания, сопровождаемая насилием.

      – Давайте на минуту оставим формальности, сэр, – предложил Холдсворт. – Не случилось ли чего-то, заставившего его счесть мистера Кросса врагом?

      – Насколько мне известно, нет. – Врач наклонился вперед. – Сэр, я пока что не могу полностью объяснить эти конкретные проявления мании, но полагаю, что мне известен основной феномен, который их порождает. Возможно, вам знаком «Опыт о человеческом разумении» Джона Локка?

      – Да, я его просматривал.

      Джермин позволил себе еще одну улыбку.

      – Inter alia[11] в нем говорится о различении и других действиях ума. И мистер Локк делает весьма проницательные замечания касательно того, почему сумасшедшие не в состоянии правильно различать факты. In fine[12], он утверждает, что сумасшедшие отнюдь не лишены способности к рациональному мышлению. Этим они в итоге и отличаются от идиотов, которые от природы не способны к умозаключениям. – Голос врача мало-помалу обрел переливы проповедника. – Но для сумасшедших сложность проистекает из предпосылок, которыми они руководствуются, а не…

      – Простите, сэр, но я не понимаю, как философская ошибка могла привести к мании мистера Олдершоу, – перебил Холдсворт. – И я также ломаю голову над тем, какое отношение к этому имеет его физиология.

      – Вы забрели в епархию врача, сэр, и я опасаюсь, что некоторое замешательство неизбежно. Как правило, в подобных вопросах можно смело избирать мистера Локка своим проводником. Поверьте, после того как увидишь столько несчастных юношей, сколько довелось увидеть мне, теории мистера Локка уже не кажутся такими неправдоподобными.

      – И все же вы не можете назвать причину его мании? Суть именно в этом.

      – Меня интересует факт галлюцинаций мистера Олдершоу, а не их содержание. В общем и целом бред сумасшедшего значит не больше, чем блуждания болотного огонька, и следовать его прихотям точно так же глупо. Важно то, что он бредит. Как и все во Вселенной, от орбит планет до миграции ласточек, меланхолия и мания повинуются нерушимым законам. Они подобны отмычкам, которые позволяют нам проникать в тайны природы, в том числе и человеческого разума. Это все, что нам нужно.

      – А все, что нужно мистеру Олдершоу, – прийти в чувство, – ответил Холдсворт. – Какое лечение вы для него избрали, сэр?

      – Я

11

 В числе прочего (лат.).

12

 Короче говоря (лат.).