Игра небожителей, или Как я отдыхал Виктором Бишопом. Валерий Михайлов

выглядеть во фраке, как королеве под седлом. Эта мысль оказалась своего рода панацеей, и к тому моменту, как мой лимузин приземлился на площадке у дома Робертсонов, я смирился с ролью этакой деревенщины на балу аристократов.

      Хозяева встречали гостей, на парковочной площадке. На вид они были милыми людьми без особых примет. Обоим за 50. Рост и телосложение средние. Не красивые и не уроды. Слегка худощавые. Он, как и все мужчины, был во фраке. Она, как и все женщины, в платье а-ля воланчик для бадминтона. Я так называю платья-конусы, которые расширяются книзу от талии и опускаются до самой земли. Терпеть их не могу. Конечно, если у тебя кривые волосатые ноги, или одна значительно длиннее другой, то этот фасон будет в самый раз. Но если с талией, задницей и ногами все в порядке, такой наряд ничуть не лучше хиджаба.

      – Глеб Воленский, – представился я.

      – Элиот. И моя жена Мирабелла.

      – Очень приятно.

      Мирабелла изящно протянула руку ладонью вниз, и я ее поцеловал, не касаясь губами. Я где-то читал, что именно так следует целовать даме руку.

      – Сегодня чудесная погода, поэтому мы решили расположиться в саду, – сообщила Мирабелла с располагающей улыбкой.

      – Вы правы. В такую погоду сидеть дома преступление.

      – Проходите, располагайтесь. Наш дом в вашем распоряжении, – сказал Элиот, и они с Мирабеллой бросились к следующему гостю.

      Я решил прибегнуть к методу обезьяны, а именно понаблюдать за народом, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, как себя вести на подобных мероприятиях. Поэтому, взяв у официанта бокал с чем-то вкусным, я стал чуть в стороне от караванных путей.

      – Вы – наш новый сосед? – услышал я приятный женский голос, спустя какое-то время.

      Хозяйке голоса было немного за тридцать. Высокая, хорошенькая, с этакой стервозинкой в глазах.

      – Глеб Воленский, – представился я.

      – Аделаида.

      – Очень приятно.

      – Чем занимаетесь?

      – Стою, пью, смотрю на людей, беседую с вами.

      – А чем зарабатываете право на такое безделье?

      – Наладкой прачечных автоматов.

      – Ничего не понимаю в прачечных автоматах.

      – Я тоже.

      – Судя по вашему дому, ваше непонимание в отличие от моего хорошо окупается.

      – Не жалуюсь.

      – А чего здесь от всех прячетесь, словно вы – рояль в кустах?

      – Это потому, что я чувствую себя этаким слоном в посудной лавке, – не стал лукавить я.

      – А что так?

      – Ну… здесь все такие манерные, а я не знаю, как прилично ковыряться в носу.

      – А вы забавный.

      – Надеюсь, в хорошем смысле слова?

      – В забавном.

      – А чем занимаетесь вы?

      – Не распространяюсь о моих занятиях. Так я поддерживаю ореол загадочности, который, как говорят, мне к лицу. По крайней мере, способствует повышению интереса