Серебряный змей в корнях сосны – 3. Мария Дубинина

посмотрел на пышущие жаром угли и горько усмехнулся. Да, он знал, что убежденные в чем-то люди не способны услышать голос разума. И именно поэтому он решил больше никогда не винить кого-то до тех пор, пока груз доказательств не заставит его.

      – Горе и правда может сделать человека глупцом, – сказал он тихо. – Но злодеем? Господин Танака не показался мне таким.

      – Ты слишком наивен.

      – Тогда скажи, как простой человек, владелец рёкана, смог сделать из своей мертвой дочери онрё и заставить ее охотиться на людей?

      – Ты же сам говорил о тех сладостях…

      – А если я ошибся?

      Их взгляды встретились, и Кента быстро отвел свой в сторону, не хотел, чтобы Хизаши еще больше разочаровался в нем.

      – Ты не ошибся!

      Этот голос принадлежал не Мацумото.

      Седзи распахнулись с громким шорохом, и на пороге комнаты возник запыхавшийся Мадока Джун.

      – Куматани-кун, ты просто невероятен! – воскликнул он и, войдя, тут уже рухнул на дзабутон напротив Хизаши. – Я поговорил кое с кем из Дзисин. Танака не стал ждать допроса в стенах школы и признался во всем на месте. Хотите узнать подробности?

      Хизаши скривился, но промолчал, а Кента пересел поближе, хотел было предложить гостю принести чистую чашку, но тот схватил чайник и опрокинул его содержимое в себя прямо так, из носика. Лицо Мацумото при этом стало еще кислее.

      – Светлые ками, где воспитали эту мартышку? – проворчал он.

      – Ты!..

      Кента замахал руками, останавливая очередную перепалку.

      – Нам очень интересно, расскажи, что ты узнал?

      Мадока приосанился и, кашлянув и вытерев губы тыльной стороной ладони, важно начал:

      – Вот что я слышал собственными ушами после того, как вы оба сбежали. Танака признался, что это он натравил онрё на обидчиков его дочери. Якобы, семья мужа дурно с ней обходилась, а после и вовсе затравила до смерти. Семья у них богатая, вот, думал Танака, они и откупились. И вот однажды пришел к нему человечек один, по виду бродячий гадатель, и говорит, мол, если хочешь отомстить за дочку, есть способ. И научил его, как призвать онрё и обмануть ее – вместо того, кого она ненавидит, подсунуть ей другого.

      – И как же? – вкрадчиво поинтересовался Хизаши.

      – А кто знает? – пожал широкими плечами Мадока. – Это уж Дзисин точно оставит в секрете. Только вот не сказано было Танаке, что онрё эта будет – его собственная дочь. Представляете? Я даже не слышал никогда, чтобы такое случалось.

      Кента перевел вопросительный взгляд на Мацумото, и тот пояснил:

      – Онрё становятся души несправедливо обиженных, кто не смог расстаться со своей обидой и переродился в злого духа. Сам.

      – А из Тэруко злого духа сделали, – встрял Мадока. – Вот и ищут того гадателя, что способ подсказал. Да только найди его теперь.

      Он снова припал к почти опустевшему чайнику. Хизаши задумчиво смотрел в стену, а Кента думал о том, как жестоко поступили с несчастной мертвой Тэруко.

      – Но подождите, –