Записки на портянках. Валерий Михайлов

проснулся… иди завтракать, – сказала она ласковым голосом, – спасибо за гостинцы. Налить подлечиться?

      Слава богу, подумал Семен, и еще он подумал: Вот ты какая, Ебана мать.

      Часть 2

      – Вот что, Ебан, – сказал мне товарищ Сам, – собирайся. Поедешь домой.

      – Отпуск? – обрадовано спросил я. Давненько я мечтаю об отпуске. Еще с того времени, как…

      – Нет, Ебан. Гражданская война заканчивается. На фронте мы и без тебя справимся, а вот в тылу… Плохое дело в тылу, скверное. Совсем бандиты замучили. Последнюю кровь из людей пьют. Так что посылаю тебя на более серьезную войну, чем эта. Но ты парень крепкий, а главное сознательный. Выдюжишь. Поступаешь в расположение Губернского ЧК.

      Я хотел, было возразить, что мое место здесь, на фронте, но после слов товарища Сама, любые отговорки выглядели малодушием. Мне оставалось только согласно кивать и сглатывать слюну.

      – В общем, Ебан, партия направляет тебя в ЧК, а партии видней. Не подведи.

      – Постараюсь, товарищ Сам, как можно бодрее сказал я и вышел из кабинета.

      Я узнавал и не узнавал Губернск. Город сильно изменился за время моих скитаний. Вымершие в период войны, улицы вновь были полны народа. Появились новые вывески. Кипела комсомольская кровь в жилах комсомольских строек, которых в Губернске было целых пять. Строили даже аэродром.

      Отделение ВЧК находилось в помещении закрытого и ставшего мне вторым домом губернского борделя. Здание так и не отремонтировали, а некоторые окна скалились фанерными фиксами. Новую вывеску прибили аккурат прямо под старой, и моему взору открылось:

      ГУБЕРНСКИЙ БОРДЕЛЬ

      ОБЛАСТНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

      ИМЕНИ ФРУНЗЕ

      Какой-то умник умудрился оторвать «ВЧК» между «Областное отделение» и «Имени Фрунзе». Внутри тоже почти ничего не изменилось, разве что исчезли некоторые предметы роскоши, да со стен смотрели окруженные пикантными картинками вожди. За любимым столом мадам сидела до боли знакомая женщина, затянутая в кожу и с папиросой в зубах. Она положила ноги на стол, и рассматривала сквозь дым носы своих сапог с выражением мучительной скуки на красивом лице.

      – Молодой человек… – строго начала она, однако ног со стола не убрала, – Ебан! Ты что ли! Узнаешь?

      Она уже висела у меня на шее.

      – Товарищ Блядь?

      – Уже нет. Теперь я секретарь комсомольской организации Губернска и ответственный секретарь ВЧК.

      – Круто.

      – А ты как думал?

      – Как вы тут?

      – Да ничего, живем. Бордель, вот видишь, закрыли, пришлось заняться общественной работой.

      – Получается?

      – Да в принципе то же самое

      – А как девчата?

      – Кто как. В основном в пионервожатые подались, а Наташка учительница начальных классов. Помнишь ее?

      – Спрашиваешь.

      – Так какими судьбами?

      – Направлен к вам в ЧК на работу.

      – Так