Виктор. Валерий Михайлов

сносно. Могу к нему добавить пару франков.

      – А туфли? – поинтересовался бродяга, которому приглянулись дорогие и совсем еще новые туфли.

      – Это само собой, – согласился Виктор.

      Через пару часов выглядевший бродягой Виктор вошел в Париж. В свое время нужда научила его становиться в нужное время незаметным, и теперь он легко смог найти ту часть города, где никому не пришло бы в голову его искать.

      В одной из любимых забегаловок парижского отребья он поел и выпил бутылку дешевого вина. Захотелось спать, но расслабляться было нельзя. Только после полуночи он решил, что можно попытать счастья.

      У дома Джеймса было тихо. Скорее всего, противник не рисковал выходить на откровенное противостояние, предпочитая действовать на нейтральной территории. Убедившись, что посторонних поблизости нет, Виктор перемахнул через забор. Едва оказавшись во дворе, он услышал за спиной тихий и совершенно спокойный голос Безымянного:

      – Стой и не шевелись, иначе я буду стрелять!

      – Не стреляй, это я, Виктор!

      – Что ты здесь делаешь в таком виде? – удивленно спросил Безымянный, вешая ружье за спину.

      – Долгий разговор. У меня срочное послание для Джеймса.

      – Пойдем. Он тебя ждет.

      Джеймс сидел в кресле в гостиной и пил бренди. Внешне он выглядел безмятежным.

      – Будешь? – спросил он, предлагая Виктору напиток.

      – С удовольствием, но сначала я бы хотел принять ванну.

      – Письмо с тобой?

      – Да, но это еще не все. Кое-что произошло по дороге.

      – Это уже не важно. Главное, письмо.

      Виктор протянул Джеймсу конверт.

      Внутри был лист бумаги, на котором аккуратным почерком было написано мужское имя.

      – И так, господа! – оживился Джеймс, – собирайтесь, мы едем на юг, в Лангедок. Извини, Виктор, придется тебе обойтись без ванны. Время есть только переодеться.

      Саймонсу вновь пришлось уговаривать Виктора, словно маленького ребенка, покинуть подземелье. Наверху тот сразу же направился в спальню, чтобы, не раздеваясь, рухнуть в постель, но слуга его остановил:

      – Ванна и завтрак уже ждут, сэр.

      – Я не хочу, – отмахнулся Виктор.

      – Прошу прощения, сэр, но так как на карту поставлена и моя жизнь…

      – Давайте без предисловий, – перебил его Виктор, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

      – Если вы потеряете форму, вы не сможете вспоминать, и тогда…

      У Виктора появилось желание придушить слугу собственными руками, но сил не было даже на то, чтобы продолжать спор. К тому же Виктор понимал, что Саймонс прав.

      – Ладно, Саймонс, черт с вами, давайте ванну, – раздраженно сказал он.

      В постели Виктор провалялся весь день. Встал он только, когда Саймонс пришел сообщить, что солнце клонится к горизонту. Взлохмаченный и небритый Виктор спустился в столовую, где его ждал сытный ужин.

      Саймонс был холодно почтителен.

      – Вы