Парадокс Зенона, или Старая тетрадь. Андрей Николаевич Георгиев

а когда студент объяснил им причину своего прихода, рыбаки даже не изобразили подобия благодарности по поводу нашего беспокойства. Александр с Алексеем рассказали мне, что вода захлестнула оба мотора, но начался прилив, и их принесло к берегу. Они бросили лодку и моторы там, где я их обнаружил.

      Осмотрим базу. У избы, в которой жили рыбаки, пол был сделан на полметра ниже поверхности земли. Внутри этой избы-землянки были полати и два стола – обеденный и рабочий. На стенах висели карабины, патронташи и одежда. Соседнее здание было намного больше. В нём были сделаны четыре бетонных бассейна, заполненных тузлуком (соляным раствором) для рыбы, и помещения, где вялилась и коптилась рыба. Отдельная кладовая была для икры. Там стояли бочки с горбушиной, кетовой, кижучовой, нерковой икрой и отдельно с гольцовой. Гольцовую икру рыбаки припасли лично для себя.

      После экскурсии по базе меня покормили котлетами из лососины и уложили спать. Я знал, что прилив начнётся к обеду, поэтому попросил разбудить как можно раньше. Чтобы вернуться назад, необходимо было пройти гораздо дальше того места, где спустился, чтобы выйти к более пологому подъёму, по которому можно было подняться на хребет. Я разглядел это место с базы ещё до темноты. Склон был покрыт сплошным травяным ковром, а значит – по нему можно было взобраться. Меня не прельщало быть прижатым океаном к почти отвесной стене. Несколько лет назад, здесь же на Камчатке, только чуть южнее, на острове Карагинский погиб мой знакомый – Игорь. Прилив прижал его к скалам, поэтому он стал взбираться наверх, откуда сорвался и разбился насмерть.

      Утром я проснулся в полной растерянности: сколько же времени? В этой избе-землянке не было окон. Снаружи доносились голоса рыбаков, шум прибоя, а сквозь щели в стенах струились полоски света. Почувствовав неладное, добрался до двери и толкнул её наружу. В глаза ударил яркий свет. На часах было половина девятого. Погода на улице была отменная. Океан не штормило. На небе светило яркое солнце. Я попытался сразу собраться и уйти, но хозяева, которым была невдомёк моя тревога по поводу прилива, заставили дождаться завтрака и плюшек, которых Лёха нажарил для Влада и Андрея. Рыбаки отсыпали нам с килограмм листового чая: у нас запасы последнего иссякли. Поблагодарив за приём, привязав к себе верёвкой кулёк с чаем и плюшками, почти бегом направился в обратный путь. К этому моменту на часах было уже одиннадцать.

      Торопился я не зря. Максимальные морские приливы повторяются каждые две недели. Как сказали бы сегодня – я «попал». Мне предстояло пройти прибойку в период наиболее сильного прилива. Вода на глазах отвоёвывала у суши узкую каменную полоску, а справа по-прежнему возвышалась неприступная стена. Утром в бинокль мне удалось подробнее осмотреть свой маршрут. По прибойке предстояло дойти до зелёного склона. Если он покрыт травой, значит, по нему можно подняться на хребет, отделявший эту часть побережья от той части тундры, что была уже знакомой и по которой беспрепятственно