Любовь и смерть всегда вдвоем. Наталья Андреева

у него долги?

      – Кажется, он все, что был должен, отдал.

      Самохвалов тяжело вздохнул:

      – Я это выясню. И зайду к вам завтра. Или послезавтра. В общем, зайду. А вы постарайтесь вспомнить, какая машина проезжала мимо после того, как вы остановились на шоссе.

      – Их много проезжало! И все они меня не интересуют. Я не верю в ваши экспертизы. Олега обещали убить и убили. Я по-прежнему уверена, что за рулем «БМВ» был Ромео.

      – Да хоть Гамлет. Простите. Угон машины и наезд тоже, конечно, дело серьезное. Вам кто-то должен компенсировать убытки…

      – Я просто хочу жить спокойно! – резко оборвала его Люба. Убытки?! Да он просто… – У меня горе, мне надо это пережить, – сказала она после паузы. – И я не хочу ходить по улице, постоянно оглядываясь и боясь то ли выстрела в спину, то ли очередной машины, которая меня собьет.

      Самохвалов поднялся:

      – А вы не спешите выписываться, Любовь Александровна. Полечитесь.

      – Вы все еще думаете, что у меня паранойя, – грустно усмехнулась она. – Но он существует. Он ждет очередного удобного случая.

      – До свидания, – капитан пожал плечами и направился к выходу.

      Люба невольно вздохнула: не убедила. Люська влетела в палату лишь минут через десять после того, как ушел капитан Самохвалов. Поправила пышную прическу и облизнула губы:

      – С оперуполномоченным немного поболтала. В свидетельницы набивалась, извини. Какой интересный мужик!

      – Обычный.

      – Не удивляюсь, почему ты так поздно замуж вышла! Не теми глазами ты смотришь на мужиков, Любка. Обычный! Да он просто лапочка! А глаза синие! И пистолет! – восторженно взвыла Люська. – Большой, сильный мужчина…

      – По-моему, он невысокого роста.

      – По мне, лилипутке, любой мужик – Геракл! Ты мне его отдаешь?

      Она умоляюще сложила руки перед грудью:

      – Ну, пожалуйста!

      – Люся! Он расследует убийство Олега!

      – Тогда, чур мое! Без ссоры, без спора. Договорились!

      – Люся, я устала. – Она закрыла глаза. Все-таки Людмила в больших дозах непереносима. Шумная очень.

      – Ладно, лежи. Я все сделаю. И с магазином, и с квартирой. Движенье – жизнь. Полетела. Пока.

      – У меня никого нет, кроме тебя, – говоря это, Люба почему-то смотрела не на подругу, а в окно. В небо, синеющее поверх накрахмаленных занавесок. – Спасибо.

      – Да пока не за что. Увидимся!

      Благоухающий Апельсинчик покатился к дверям, едва не сбив с ног вошедшую в палату Любину соседку. Та сразу же бросилась открывать форточку.

      – Духами-то разит! Ну и подружка у тебя!

      – Да вам-то что? – с неожиданной злостью ответила Люба.

      Соседка посмотрела на нее с недоумением. Покачала головой: надо же! А на вид такая культурная дамочка! Любе же хотелось зареветь. Весна на дворе, а жизнь… Жизнь закончилась! Ее, Любина жизнь.

      Ее все начало раздражать. Главное, люди. В том числе и энергичная подруга, которую волей-неволей придется терпеть. Потому что с делами надо